Рояль под елкой

Хирургом Ирина оказалась еще тем, это он потом понял. Она и ему по ходу дела с удовольствием бы ампутировала все, включая жизненно важные органы. Но это понимание пришло позже, а тогда он настолько подпал под ее влияние, что почти поверил: да, жить без этой женщины не может, и единственное честное решение — оставить ту, другую.

Дымов долго не мог на это решиться. Когда же он все-таки сообщил Еве о своем романе, было ощущение, что он ударил собаку или ребенка.

Ева ничего не ответила, промолчала, но во взгляде читалось: «Сволочь ты, Вадим…»

Лере тогда было десять лет.

…Он смотрел на нее и не верил глазам: неужели эта красавица — его Лера? Как это странно, однако. Была девочка, с хвостиками и ямочками на щеках. Она всегда просила его о чем-то — почитать книжку или сходить в зоопарк… А он так уставал — гастроли, концерты, — что на зоопарки и детские книжки уже не оставалось сил. Временами накатывало чувство вины, от которого он пытался избавиться, задаривая девочку бесчисленными мягкими игрушками и дорогими нарядами.

После женитьбы на Ирине он, конечно, встречался с дочерью, но их общение носило довольно стихийный характер. Теперь вместо мягких игрушек он дарил телефоны и украшения.

А после переезда за границу формой связи с дочерью стали денежные переводы и редкие телефонные звонки. Нет, он предлагал Еве отправить дочь жить к нему, но та была против, и как-то все не случалось.

В общем, он смотрел на взрослую красивую девицу и думал про себя: «Дочь ты прошляпил, Дымов». Девочка выросла, а он не успел заметить, когда это произошло. И ты ей теперь, незадачливый папаша, на фиг не нужен.

…Смущенно и виновато он пригласил ее пройти на кухню.

Дочь удивленно взглянула на него:

— А что, ты не один?

Будь проклят этот водевиль, обреченно вздохнул Дымов и пообещал «все объяснить».

Лера холодно попросила извинить ее за то, что не смогла предупредить о приходе. Он махнул рукой: да что ты, все хорошо, я очень рад видеть тебя при любых обстоятельствах. Интересно, это прозвучало как явно фальшиво и вымученно?

Усадив Леру в кресло на кухне, он вымученно стал задавать какие-то общие вопросы, в том числе о Еве. В ответ Лера усмехнулась, всем видом дав понять, что не особенно верит его интересу. Впрочем, на вопрос о матери ответила, и довольно развернуто.

Рассказала, что Ева ревностно следит за его выступлениями, слушает записи и по-прежнему фанатеет от его таланта…

Дымов нахмурился: ему не нравилась ее ирония. Впрочем, он промолчал.

— Так что ты хочешь объяснить? У тебя гости? — Лера вложила в улыбку убийственную порцию сарказма.

Он замялся.

— Может, мне лучше уйти?

— Ну что ты!

Какая идиотская ситуация!

Ну, конечно, Ирина никогда не отличалась деликатностью. Не стала ждать в гостиной и пришла разведать обстановку.

Заглянула на кухню:

— Вадим, кто пришел? Ой! Здрасьте!

Ирина оглядела Леру. По всей видимости, не узнала. Еще бы, девочка так изменилась!

— Познакомишь нас?

— А мы знакомы! — отчеканила Лера. — По крайней мере, я с вами точно. Мы же почти родственницы!

До Ирины дошло довольно быстро.

— А-а-а, вот оно что! Надо же, ты так выросла… Стала совсем большая.

Лера невозмутимо пожала плечами:

— С детьми это иногда случается!

— Идемте в комнату, — сказал Дымов, — чего здесь сидеть.

* * *

— Познакомьтесь, это моя дочь, Лера.

Тамира с Лерой кивнули друг другу. Дымов невольно залюбовался — как обе хороши.

— Кстати, это жена твоего отца! — мстительно ввернула Ирина.

И без того большие глаза Леры сделались огромными.

Тамира усмехнулась:

— Тетенька шутит, не обращай внимания!

— А что здесь вообще происходит? — спросила Лера.

— Это долгая история! — вздохнул Дымов.

— А я, в принципе, никуда не спешу, — с каким-то вызовом ответила Лера и в подтверждение уселась на диван, нога на ногу: мол, я-то у себя дома, а вы как хотите.

…Дымов постарался кратко изложить дочери события вечера, опустив за ненадобностью второстепенных персонажей: Кабановых, Илюшу и Бэтмана Митрича. Рассказывая, Дымов невольно морщился — уж больно пошло и неправдоподобно все это звучало: «Захожу — а тут незнакомая девушка, а потом приехала Ирина…»

Реакция Леры была своеобразной. Выслушав отца, она расхохоталась самым обидным образом, да еще и заявила, что лично для нее в этой истории нет ничего удивительного.

Присутствующие несколько удивились и попросили разъяснений. Лера не преминула их выдать.

— То, что твоя бывшая жена — исключительно предприимчивая тетенька, было сразу видно невооруженным глазом. У нее ж табло во лбу светится, а в нем — счетчик для подсчета бабла!

Свою фразу Лера произнесла, чеканя слова, намеренно подчеркивая презрение.

— Сопля зеленая! — вспыхнула Ирина. — Да как ты смеешь? Вот дрянь выросла!

Лера кивнула:

— И слава богу! Не в мать пошла, которую вы съели и даже не подавились!

— Что она мелет? — возмутилась Ирина. — Кого это я ела?

— Да всех, — отрезала Лера, уверенно держась избранного тона. — Вы, гражданка, как самка паука, — откусываете головы всем, кого встречаете на своем пути.