Роялистская заговорщица

Она подошла к своему бюро, открыла ящик, вынула оттуда запечатанный конверт и, водя пальцем по разложенной карте, начала:

– Здесь, в двух лье от Мобёжа есть деревня Бергштейн. Вы войдете в трактир с вывеской «Голубой лебедь», здесь вы будете ожидать, проводя время за едой и питьем, не проявляя ничем иначе вашего присутствия. Через день-другой в этот же трактир прибудет некто, кто затеет громкий спор с трактирщиком из-за овса, данного его лошади. Когда спор стихнет, вы подойдете к приезжему и спросите его об урожае хмеля на севере, он вам ответит и в свою очередь спросит вас о винограде в Бургони. Таким образом, вы признаете друг друга, и вы будете находиться в распоряжении этого человека, которому вы передадите вот это письмо для подтверждения вашей личности. Быть может, вам дадут какое-нибудь поручение, вы исполните его, но, что бы там ни было, не позднее 15-го числа вы обязательно должны быть на бельгийской границе. Туда же должны прибыть и ваши люди, до тех пор они могут скрываться у какого-нибудь крестьянина, не привлекая к себе внимания. Хорошо ли вы поняли?

– Я запомнил все подробности. А после 15-го?

– В Филипвиле вы получите все решающие распоряжения. А главное – никаких неосторожностей, ни драк, ни пьянства, ни разгула.

– Не оставляйте моих людей слишком долго без дела, и я за все отвечаю.

– Можете ли вы мне дать слово за себя, что вы не примете никакого вызова, что вы будете избегать всякой ссоры?

– Конечно, исключая тех случаев, которыми будет руководить высшая сила. Я тем охотнее даю вам это слово, что оно вполне соответствует принятому мною решению за несколько часов, вследствие одной глупой ссоры, поединка среди улицы.

– Вы были ранены?

– Я легко мог быть убит, острое лезвие… Мой противник, какой-то виконт де… я даже не расслышал хорошенько его имени, он затеял все дело из-за маленькой якобинки, за которую он вздумал заступиться и которой он теперь, вероятно, строит куры.

В двух словах он рассказал суть дела.

– Что меня злит больше всего, это что этот вертопрах считает себя вправе подозревать меня в подлости.

– А эта кираса?

– Не что иное, как железный ящик, который я ношу на груди и в котором сохраняю порученные мне письма, как, например, письма маркизы, но разве было мне время объяснять все это: ведь меня толпа разорвала бы на куски.

– Не все ли равно… Вы, вероятно, никогда не встретитесь с вашим противником.

– О, я ему должен отомстить. Я его разыщу.

– А ваше слово?

– Это потом, потом.