Рок

- О-о-о… Я слышу в твоих словах угрозу, - улыбнулся Марафет, - это уже интересно. Ты хоть понимать, что сейчас ты, как говорят злодеи в кино, в моих руках?

- Конечно, понимаю. А ты понимаешь, что в твоих руках может оказаться ядовитая змея или, например, граната с выдернутой чекой?

- Ого! Это как понимать?

- Сейчас поймешь. Ты хотел узнать все? Сейчас узнаешь. Принеси пива.

- Что-о? А устриц тебе не хочется?

- Сейчас - нет. Давай, шевелись. Ты хотел разговора - ты его получишь. Считай, что ты меня уговорил. Или - испугал. Это как тебе больше нравится.

Марафет изумленно покрутил головой, но обернулся к двери и крикнул:

- Лысый!

Дверь открылась, и на пороге показался человек, полностью соответствовавший этому прозвищу. У него не было ни прически, ни бровей, ни ресниц, и, если бы его выкрасили в зеленый цвет, он стал бы вылитым Фантомасом, но раза в два помощнее.

- Принеси пива.

Лысый молча кивнул и ушел.

- Освободи мне руки, - потребовала Маргарита.

- А больше ты ничего не хочешь? - ехидно поинтересовался Марафет.

- Ты что - боишься меня? У тебя же тут полный дом вооруженных бандитов, а я - всего лишь слабая женщина.

- Знаем мы таких слабых женщин, - недовольно пробурчал Марафет, но все же взял из канцелярского набора, стоявшего на офисном столе, небольшой ножичек и разрезал скотч на руках Маргариты.

С треском отодрав руку от кресла, она немедленно всунула палец в ухо и стала яростно чесать его. При этом она бормотала:

- Ни хрена-то ты не понимаешь в пытках. Все тебе - щипцы, мясо, ногти… Вот китайцы - молодцы. Таракана в ухо, и все дела. А ты - мясник, вот ты кто.

Марафет с удивлением и интересом уставился на Маргариту, чувствуя, что она снова начинает завладевать им. В это время за его спиной открылась дверь и прозвучал хриплый голос Лысого:

- Я пиво принес.

- Поставь на стол, - сказал Марафет, не поворачиваясь.

Лысый поставил поднос с пивом и стаканами на стол, бросил жадный взгляд на задорно прыгавшую в такт чесательным движениям обнаженную грудь Маргариты и вышел, закрыв за собой дверь.

Наконец Маргарита закончила чесаться и сказала:

- Ты лопух, Марафет. Оно чесалось уже полчаса. И через какие-нибудь десять минут я и так рассказала бы тебе все. Без всяких пыток, только за возможность почесаться. Давай, наливай.

Марафет был в восторге. Злость прошла, нервы успокоились, и он снова восхищался этой женщиной и получал неописуемое наслаждение от общения с ней. Правда, теперь оно было окрашено в иные тона, но общество Маргариты по-прежнему опьяняло его даже в этих малоприятных обстоятельствах. Налив пиво в стакан и протянув его Маргарите, Марафет развернул стул в нормальное положение и удобно уселся на него.

- Ну, я слушаю тебя, - сказал он и приложился к пиву.

Маргарита опустошила свой стакан, деликатно рыгнула и, взглянув на Марафета, сказала:

- А говорить-то особенно и нечего. Ты, я вижу приготовился слушать двухчасовую исповедь… Расслабься. Ничего такого не будет.

И она протянула Марафету пустой стакан. Он послушно наполнил его, и Маргарита, сделав глоток, сказала:

- Боярин и Знахарь. Это они подставили тебя на пятьдесят миллионов. Они хотят прибрать тебя к рукам. И они это сделают, будь уверен. Раз решили - сделают, им не слабо. А я работаю на Знахаря. - Она с сожалением посмотрела на Марафета и добавила: - Ну что, разговор окончен? Или сказать тебе еще что-нибудь?

Марафет не слышал ее.

Боярин и Знахарь… Ни хрена себе!

Это серьезно. Это более чем серьезно. Это так серьезно, что дальше ехать некуда. Боярин - ладно. А вот Знахарь… Под ним уже половина русских в Америке, после его приезда начались непонятные и неприятные дела и посыпались трупы - Алекс, Крендель, Геринг, Берендей… И каждый раз после смерти очередного авторитета его хозяйство переходило к Знахарю.

И теперь, когда к Знахарю присоединился Боярин, будущее Марафета оказалось под угрозой. Марафет понимал, что этот неожиданный для него союз двух сильных и богатых людей вовсе не грозил ему риском оказаться на улице и рыться в мусорных ящиках, но… Положение подчиненного совершенно не устраивало Марафета, а кроме того, кто этого Знахаря знает, может быть, он решит для надежности грохнуть Марафета, да и дело с концом. Он же не чикался ни с Герингом, ни с Берендеем, а чем Марафет лучше этих уже мертвых людей?

Дела, подумал Марафет, дела…

Он посмотрел на Маргариту новыми глазами.

Во- первых, было совершенно очевидно, что она его не боится. Во-вторых, в ее глазах прыгали какие-то непонятные огоньки, и Марафету показалось, что она даже получает удовольствие от ситуации. А кроме того, он понял, что был на волосок от гибели. Если бы он начал калечить ее, то Знахарь…

- Говоришь, работаешь на Знахаря… Это значит… Блядь, это очень плохо!

- Конечно, плохо, - согласилась Маргарита. Марафет помолчал, потом на его лице отразилась решимость, и он, глядя Маргарите в глаза, сказал:

- Понятно. Все понятно. Я оказался в капкане. А ты знаешь ли, красотка, что загонять зверя в угол нельзя? Что он может потерять страх и броситься?

Маргарита кивнула.