Рок и Кара

Часто-часто дыша – так, что даже груди стало тесно в корсете, – я смотрела на Рока, протянувшего мне руку, и кажется, прошла вечность, прежде чем я вложила в его ладонь свои дрожащие пальцы.

Он сжал их так сильно, до боли, что инстинктивно я попыталась отдернуть руку, и тогда его хватка ослабла. Мне показалось, что Рок бросил на меня смущенный и извиняющийся взгляд, но не могла ручаться за то, что истолковала его правильно, – лед в голубых глазах моего спутника по-прежнему скрывал все эмоции их обладателя.

Рок потянул меня к себе. Будь движение более порывистым, я бы упала ему на грудь, стукнувшись о нее носом, но жест вышел мягким и плавным, и я сама не поняла, как оказалась перед спутником так близко, что ощутила исходящий от него аромат дикой мяты.

Я застыла, понимая, что нужно поднять голову и встретить взгляд Рока, как это подобает наследнице Рыжего Льва, – гордо и даже надменно, но вместо этого рассматривала влажную от ночной росы траву. Под носком моей туфли, смятый, но еще пока не уничтоженный, алел крохотный цветок Ночного Огня. Я торопливо сделала шаг назад, не желая стать виновницей чужой смерти.

Видимо, Рок воспринял этот жест на свой счет. Он крепко обхватил мое запястье, будто в попытке удержать меня на месте (моя рука все еще была в его руке), а затем медленно положил мою раскрытую ладонь на морщинистую кору дуба. Рок по-прежнему опирался спиной о дерево, и наши лица оказались друг напротив друга.

– Вы хотели урока, Кара? Можем считать, что он начался.

– О чем вы?

Мой голос дрогнул. Его губы были слишком близко, но я занервничала не из-за этого. Интонация Рока, тембр его голоса – глубокий и мягкий – придавали словам какой-то дополнительный смысл. Я невольно опустила взгляд, не в силах выдержать странной завораживающей силы своего спутника, но вместо того, чтобы вновь начать изучать землю под ногами, рассматривала его подбородок (узкий и совершенно не мужественный). Какая-то часть меня, более смелая и до этого молчавшая, шепнула, что я могу посмотреть на губы Рока прямо, не таясь, если таково мое желание. Жар снова опалил щеки, и, уверена, я вспыхнула до самых корней волос – румянец на моей бледной коже всегда был ярок.

– Сосредоточьтесь, Кара. Очистите голову от мыслей, даже если они волнуют вас и льстят мне. Если захотите, мы обсудим их позднее.

«Колдун!» – снова подумала я и с трудом подавила желание потянуться к оберегу.

Над ухом раздалось легкое хмыканье, и я поежилась.

– Вы много раз выдергивали нож из плоти, так попробуйте вонзить его в нее.

– Простите?

– Закройте глаза, Кара. Ну же, перестаньте колебаться и доверьтесь мне.

Прошло, должно быть, не меньше минуты, прежде чем я с бешено колотящимся сердцем последовала его совету. В присутствии Рока мне меньше всего хотелось чувствовать себя беззащитной.

Как только я закрыла глаза, все прочие чувства обострились. Слух уловил не только стрекот сверчков и далекое уханье полевой совы, но и дыхание стоящего рядом мужчины – оно лишь казалось спокойным, на самом деле в его выверенности чувствовалось напряжение.

– Хорошо. Теперь посмотрите на дерево своим внутренним взором. Что вы видите?

Я видела жизнь. Бесконечное множество троп жизни разбегалось от самого корня дерева, расходилось по мощному стволу, устремлялось ввысь в ветви и заканчивалось в зеленых листьях с едва заметно пульсирующими жилками. Дуб, внешне неподвижный, внутри сотрясался от брызжущей в нем силы. Эта сила была не мертвая, а самая что ни на есть живая – горячая, острая, кипучая.

– Кара, что вы видите?

Вопрос Рока вернул меня в реальность. Хрупкое чувство счастья и трепет перед чем-то по-настоящему прекрасным рассыпались, как стекло под сапогом солдата. Чувство потери прокатилось по душе, и я разозлилась.

– Вы не поймете.

Я не хотела грубить. Это вышло случайно. Впрочем, Рок едва ли обиделся. Я даже не успела испугаться резкости своего ответа, как уха коснулся шепот:

– Вы первый раз выпустили когти, Кара. Пожалуй, я буду считать это маленькой победой.

Я хотела спросить, что привлекательного в наглости, но поостереглась так откровенно провоцировать своего нового союзника. Что бы он ни говорил, я чувствовала себя мышью, угодившей в лапы к лисе. Со мной играли, давали ложное ощущение свободы, но конец был уже предрешен, и я не хотела ускорять его приход.

Я смотрела на нити жизни, поэтому не видела Рока, да и, признаться, в этот момент не хотела видеть – одним своим присутствием он привносил хаос в идеальную картину мира. Того мира, что нельзя было увидеть глазами, – только почувствовать.

– Вернемся к нашему уроку, Кара. – Рок сделал паузу, а затем спокойно сказал, даже приказал: – Высушите этот дуб.

– Что? – Я все еще видела иным зрением, поэтому обернулась в темноту. Из чернеющей пустоты вновь раздался бархатистый голос моего спутника:

– Вы слышали.

– Зачем? – Губы слушались с большим трудом, я почти шептала. – Что он вам сделал?

– Дуб? Кара, не глупите.