Рок и Кара

По толпе пронесся шепот и оханье. В небе снова полыхнуло, и оно разверзлось. На землю хлынул ливень. Он затуманил зрение, и через его завесу, как сквозь дымку, я увидела, что один за другим все представители кланов, все зрители этого боя опускаются на колено и склоняют голову, признавая во мне победителя поединка и будущую королеву. Из груди вырвался лающий хриплый смех, похожий на кашель, и я подняла глаза к небу, подставляя лицо ливню. Его поток, словно лаская, смывал с кожи теплые разводы крови и липкие капли пота.

К горлу подступила тошнота, в глазах потемнело, боль снова обожгла раскаленным металлом. Обморок в этот раз не обрушивался, а наступал медленно. Ноги перестали меня держать, и я опустилась на камни мелководья. Прежде чем ухнуть в небытие, я снова услышала полный отчаяния женский крик и успела посмотреть в глаза его обладательнице.

Беременная жена Воина, прижав одну руку к огромному животу, а другой закрыв себе рот, смотрела на меня в таком ужасе, что я наконец вспомнила об одной важной детали, до этого с ловкостью мыши ускользавшей от моего внимания.

Завет предков требовал безжалостного уничтожения семьи проигравшего в поединке. И теперь мне, совершившей одно убийство, придется позволить случиться еще нескольким смертям.

«Божественные предки!» – в ужасе подумала я и рухнула в долгожданную темноту. В ушах по-прежнему стоял истошный женский крик.

Часть II. Середина игры

Глава 6

Королева объединяет в себе силу сразу двух фигур: ладьи и коня. Находясь в центре шахматной доски, королева контролирует двадцать семь полей – больше, чем какая-либо другая фигура. Королева, бесспорно, самая сильная фигура на шахматной доске.

Когда я очнулась, день клонился к вечеру. В комнате уже появились сумрачные тени. В углу, где потрескивал дровами камин, они сплетались в причудливый узор с отблесками огня, и эта борьба света и тени заворожила меня. Затуманенным взглядом я долго всматривалась в скачущий по полу рисунок, в котором видела какой-то потаенный смысл, и пыталась его понять, пока не услышала рядом с собой, почти над ухом, женский вздох, наполненный облегчением и радостью:

– Слава нашим предкам, вы пришли в себя, Ваше Величество! Я позову лекаря!

Невысокая молодая девушка, чьи мягкие формы подчеркивало простое алое платье, как будто немного тесноватое ей, вскочила со стула, отбросила шитье и поспешила к двери. Каштановые волосы, собранные в пучок, говорили о статусе прислуги, и только это помогло моему окутанному сонной дымкой разуму ее вспомнить. Конечно, Любовь – моя личная горничная! За эти кошмарные три дня я, лишившись ее помощи, успела почти позабыть о существовании служанки. Признаться, от этого мне стало немного стыдно.

– Любовь, подожди! – Она послушно застыла на пороге и с тревогой обернулась, не забыв при этом почтительно склонить голову. – Найди Рока, брата погибшего Воина из клана Черного Медведя, и приведи ко мне. Я хочу его видеть.

Любовь послушно кивнула, не выразив ни капли удивления или непонимания, присела в реверансе и исчезла за дверью.

– Как там Кара? Нам к ней можно?

Голоса Шуты и Рони звучали приглушенно, их смягчала плотно закрытая дверь, но я уловила тревогу и нетерпение в словах сестер.

– Любовь, пусти девочек ко мне! – крикнула я и осторожно, с большим трудом приподнялась на подушке. Плечо тут же обожгло болью, и я скривилась, стараясь не вскрикнуть и не испугать сестер. На лбу выступил холодный пот, и я неловко смахнула его ладонью.

– Кара!

Два маленьких смерча ворвались в спальню. Попадись им на пути препятствие, смели бы его в два счета. К счастью, ломать им было нечего, и потерь я избежала.

– Кара! – снова закричали сестры в унисон.

Рони бросилась мне на шею и задела плечо – так, что я зашипела от боли. Шута прижалась к животу, и в глазах потемнело – рана в боку тоже давала о себе знать.

– Краше только на погребальный костер кладут, – пробормотала Рони. Она отпустила меня и теперь настороженно всматривалась в мое лицо, словно выискивала там признаки смертельной болезни.

– Кара всегда была бледной! – вступилась за меня Шута и прижалась ко мне так сильно, что я подавилась воздухом на вдохе, – объятия причиняли боль. – Не говори глупостей, она выглядит как обычно.

Я мысленно усмехнулась. Насколько разными были сестры, настолько они дополняли друг друга.

Я ласково коснулась щеки Рони. Сестра замерла. В ее больших карих глазах все еще плескался страх. Нескоро она забудет все то, что произошло за эти три дня.

– Со мной все хорошо, – мягко сказала я и, несмотря на боль, обняла Шуту другой рукой. – Не переживайте за меня.

Рони нахмурилась, но промолчала. Природа же Шуты – непосредственная и жизнерадостная – не переносила тишины.