Рок-н-ролл под Кремлем

Долгая пауза.

– Да. Хорошо. Я все понял… Под лестницей… Сделаю.

Глава 3 Юра Евсеев на службе и дома

В жизни лейтенанта Евсеева произошло важное событие: он пошил свою первую форму! Конечно, сам Юрий думал, что форму, вместе с пистолетом и двумя-тремя удостоверениями в придачу, ему выдадут еще год назад, когда он из Академии пришел в Московское управление. Но… Опыт есть сын ошибок трудных. Вместо трех удостоверений – настоящего и двух для прикрытия: сотрудника угрозыска и армейского офицера, выдали только одно, мол, времена теперь другие, демократические, «прикрываться» не от кого, надо будет для конкретной операции – получишь… И пистолет тоже: хотя и считается, что выдали, но точнее сказать – показали: он его почистил и сдал в дежурную часть, а взамен получил карточку-заместитель, мол, если понадобится, напишешь рапорт, получишь визу начальства, тогда оружие на карточку-заместитель и обменяешь… А с формой и вовсе волокита получилась: то не было его размера, то сгорели вещевые склады, то ткани нет, то фурнитуры… Так и пришлось на День чекиста в штатском костюме идти, а все коллеги в новеньких мундирах щеголяли…

– Ничего удивительного, – философски успокоил Юру отец. – Бардак.

– Разве может в такой организации быть бардак? – недоуменно спросил Юра. – Ну как могут сгореть наши склады?

Но отец только похлопал сына по крепкому плечу:

– А очень просто! Бардак – явление не локальное, а всеобщее. Или его нет вообще, или он есть. Склады, в принципе, – или горят, или не горят. А если горят, то горят везде!

В конце концов инспектор вещевой службы сказала, что готовой формы его размера в обозримом будущем не предвидится, а вот ткань и фурнитура в наличии имеются, поэтому если лейтенант Евсеев хочет, то может форму пошить. Хотя существует в этой возможности один нюанс – шить за государственный счет положено начиная с майорского звания, а лейтенанту придется доплачивать за пошив из собственного кармана. Юрий согласился и через три недели примерял новенький, «с иголочки», мундир. По ошибке закройщик нашил ему майорские погоны, и, когда Евсеев вышел из примерочной к большому зеркалу, другие посетители исцарапали парня жесткими взглядами: таких молодых майоров в мирное время просто не бывает!

– Ничего, парень, это хорошая примета! – улыбнулся закройщик. – Значит, до больших звезд быстро дослужишься! А погоны я сейчас временно перешью!

Окрыленный, Юрий пришел домой, надел обновку и принялся вертеться перед зеркалом. То делал официально-строгое «комитетское» лицо, то пытался быстро расстегнуть китель, имитируя извлечение воображаемого пистолета, то придирчиво разглядывал мнимые складки между пуговицами. Цезарь вертелся рядом, тыкался носом в необмявшееся сукно и преданно повизгивал.

– Хорош, сынуля, хорош! – заглянул в комнату улыбающийся Петр Данилович. Он подошел к Юре вплотную, обнял его за плечи, прижал к себе и вместе с ним заглянул в зеркало. Тяжелая каменная физиономия матерого мужика и юное лицо молодого человека были, несомненно, похожи. Суровое сердце Евсеева-старшего дрогнуло.

– Мать, иди, посмотри на наследника! Форма ему идет и сидит, как влитая!

Клавдия Ивановна показалась в дверях и мгновенно расплылась в улыбке.

– Точно, очень идет! – Она всплеснула руками и по-деревенски скрестила их на груди. – Совсем недавно был маленький мальчик, а теперь офицер! И как-то незаметно все…

Юрий одернул китель и тоже улыбнулся. Теперь вся семья улыбалась, но по разным причинам. Родители – от того, что сын стал взрослым, а Юрий – потому, что родители этот факт, наконец, признали.

– А знаешь что, Клава, давай-ка сфотографируй меня с сыном! – Петр Данилович возбужденно потер ладони. – Я сейчас тоже форму надену, станем рядышком, а ты нас щелкнешь!

На следующие полчаса тридцатидевятиметровая «трешка» Евсеевых превратилась в фотоателье. Петр Данилович надел свой видавший виды подполковничий мундир с тремя рядами наградных планок и тяжелым знаком «Почетный сотрудник КГБ», стал рядом с сыном, подтянулся, Клавдия Ивановна прицелилась недорогим цифровиком. Щелк! Отец и сын обнялись, улыбнулись в объектив. Щелк! Подполковник сел на стул, лейтенант стал за ним. Щелк! Сын обнимает Клавдию Ивановну. Щелк! Родители сидят по сторонам, сын посередине. Аппарат поставлен на сервант, включен автоспуск. Щелк! Родители обнимают сына. Щелк! Сын обнимает родителей Щелк! Один раз даже огромный ньюфаундленд всунул в кадр свою лохматую морду.

Наконец фотосессия закончилась.