Рок-н-ролл со смертью

Мартынов похлопал ее по запястью.

– В Питере была? – Ну да…

– Америка моложе этого города на Неве на восемьдесят лет. Поэтому и ведет себя как малолетняя дурочка. В Нью-Йорке я расскажу тебе о последнем правиле, но сейчас лучше поспать. В Нью-Йорке сейчас двенадцать часов ночи, у нас столько же дня. Если мы будем жить «по Москве», то по прилете на берега Гудзона минимум неделя уйдет на акклиматизацию. В наших условиях это непозволительная роскошь, малыш. Мистера Малкольма нужно брать за шиворот в тот момент, когда у него мозги работают плохо, а у тебя голова свежа… Одну минуточку! – Мартынов жестом подозвал стюардессу: – Мисс, я хотел бы попросить у вас снотворное.

Засыпая, Маша думала о том, что жизнь не такая уж плохая штука, если рядом мужчина, знающий шесть основных правил поведения в жизни. И к тому же у него отличное чувство юмора…

Она дважды просыпалась, смотрела в иллюминатор. Ей очень хотелось пить, но она боялась позвать стюардессу, чтобы не разбудить Андрея. Ей не очень верилось в благополучный исход их предприятия. Он сказал – я приду к Малкольму и все улажу. Как Мартынов улаживает дела, ей было хорошо известно, и уже одно только это заставляло женщину тревожиться за их будущее. Быть может, если его сейчас не будить, он отдохнет и придумает что-нибудь получше своего первоначального плана? Быть может, обратится в ФБР?

Она не знала, что мысли Мартынова были далеки от ее предположений. Андрей думал совсем о другом. Маша спала в тот момент, когда он встал с кресла и, пробормотав подходящее для всех случаев универсальное sorry пассажиру у прохода, вышел из салона.

В служебном помещении он улыбнулся и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Этого можно было и не делать, поскольку поступать так вправе каждый пассажир. Но если быть учтивым, то американцы перестают подозревать тебя в чем-либо. Это главное правило игры на чужом поле, которую Мартынов вел уже несколько лет. Американцы – сложная нация, их мозг нафарширован условностями, возведенными в ранг стандартных величин. Если ты будешь их подозревать, тебя обязательно обворуют. Будешь бояться – обязательно изобьют. Продемонстрируешь презрение – сообщат в полицию как о неблагонадежном. Американцы услужливо стараются походить на тех, кем ты их представляешь.

А потому Мартынов, улыбнувшись стюардессе и подмигнув ей, получил в ответ шикарную улыбку и как бонус – одиночество у телефона спутниковой связи. Стоимость разговоров по нему входит в цену билета. И неважно, сколько времени ты будешь болтать с подружкой из Калифорнии, находясь на высоте тридцать пять тысяч футов над Австралией.

Набрав по памяти номер, Андрей еще раз просчитал время – не ошибся ли, делая аналогичные расчеты в кресле полчаса назад. Нет, все точно: в Новосибирске сейчас ровно десять часов утра.

– Слушаю вас, – раздался в трубке голос, от которого у Мартынова застучало сердце. Этот чуть хрипловатый и постоянно виноватый в чем-то голос подсказал Андрею, что директор детского дома Крутов снова находится в тяжелейшем материальном положении. У Крутова сейчас та же головная боль, что и всегда – чем кормить детей и во что их одевать в период между думскими выборами.

– Валентин Игоревич, это Мартынов. Вы помните меня?

– Как же, конечно помню! – отозвался собеседник, и по еще более усилившимся виноватым ноткам в его голосе Мартынов понял, что Крутов продал подаренный ему ноутбук, чтобы выручить денег и купить на них нечто более необходимое для детдома. – Вы премилый журналист из питерской «Полярной звезды», сделавший нам подарок!

Премилый – это он о прическе, догадался Андрей, вспомнив, с какой стрижкой явился в Новосибирск. Сейчас от нее не осталось и следа – Мартынов летел в Америку в том же виде, что и пять лет назад – небрежными лохмами выражая презрение ко всему окружающему миру.

– У меня к вам просьба не совсем обычная, Валентин Игоревич. Точнее, это даже не просьба, а предложение. Вы хорошо знаете область? В Шарапе бывали?

Крутов Мартынова не разочаровал. В спортивном лагере близ Шарапа каждое лето отдыхала его внучка.

– Замечательно, – сказал американец. – Тогда вам не составит труда съездить под Шарап на базу «Синяя лагуна», принадлежащую Андрею Петровичу Громову – его там все знают – и отыскать на базе одиннадцатилетнего мальчишку по имени Костя. О нем мне сообщил Громов, я же, как вы понимаете, такую тему пропустить не мог. Мальчик круглый сирота, и вряд ли добровольно поедет с вами в детский дом…

– То есть как – в детский дом? – запротестовал Крутов. – Вы плохо представляете себе процедуру помещения в дом детей.

– Я очень хорошо ее представляю, и вы сейчас в этом убедитесь. Так вот, я нашел отца мальчика. Он проживает в Америке, его имя – Эндрю Паоло Мартенсон. Вы поместите ребенка в детский дом на полное обеспечение, а через два месяца Мартенсон предоставит вам права на ребенка и ответы на все вопросы, которые у вас возникнут. Мартенсон намерен забрать мальчика в США, где ему, как вы понимаете, будет гораздо лучше, чем на базе и тем паче в детском доме.

– Вы меня заставляете нервничать.