Читаем Рок против рока полностью

"Голубизна этой комнаты понятна лишь мне

Она приходит ко мне и только ко мне

Она приходит ко мне, но никак ни к тебе

А тебе идти в темноте

Секундой раньше будет все

Но я Его увижу в своё окно

Все вздор и это окно

Но оно покажет мне все…"


Вадим предложил записать целый альбом музыки дадаистким способом. И этот способ был очень близок методу сюрреалистического автоматизма. Я поддержал эту идею. Согласились участвовать в эксперименте и остальные. Спонтанное музицирование происходило в большом пустом зале с отзывчивый густой акустикой. Все участники этого экспериментального проекта расселись на большом расстоянии друг от друга. Никакого общения между ними не предполагалось. Это был квартет полусумасшедших аутистов. Но это не было безответственное коллективное звукоизвлечение. Это не был пустой звук фри джаза. Это было воспроизведение конкретных образов, в основе которого лежал текст. И это был особый текст. К нам в руки попал увесистый том патологической анатомии с потрясающим иллюстрациями, способными поразить даже самое смелое, самое больное воображение.

Патологическая анатомия, словно библия была в центре события. Она была раскрыта на странице, посвященной невероятной паталогии, которая называлась "циклопия". Это паталогия сводилась к тому, что у больного был только один глаз посередине лица. Были фотографии и сопровождающий текст. Во время спонтанного музицирования наш басист и вокалист отрешенно читал время от времени этот клинический текст:

" Одновременное недоразвитие передних отделов мозга, лобной кости…"

Ну и так далее. В записи использовались ударные – Вадим Князев, гитара – Александр Яковенко(впоследствие Петр Великий), бас гитара, речетатив – Николай Литвиненко, фортепьяно( разбитое и расстроенное) – Евгений Агнин.

Альбом длился около сорока минут и получил название "Циклопия". Согласно паталогической библии. Эксперимент показался нам удачным, и в1982 году был повторен. Так появился альбом "Циклопия 2". Дадаизм не терпит конкретной символики, но нам не удалось избежать тогда символических обобщений. Циклопия – это один глаз посередине лица. То есть, это третий глаз, в отсутствие остальных двух, которые создают стерео иллюзию воспринимаемой действительности. А третий глаз видит то, что невидимо, невоспринимаемо обычным зрением. Только по-настоящему свободное творчество способно проникнуть в истинную суть вещей. А в этом и заключается задача дадаизма и сюрреализма. Циклопия – это процесс, процесс спонтанного творчества.

Позволю себе напомнить, что дадаизм стал предтечей сюрреализма. Можно сказать, что дадаизм это наивный сюрреализм, который опирается на глубокую философию и изощренную эстетику. Сюрреализм – это сверхреализм, высшее искусство. И в творчестве Культурного Бункера, уже во второй его версии, дадаисткие эксперименты плавно перетекли в сюрреалистические, по законам эволюции. И один из альбомов Бункера, созданный в 1988году получил название "Колокольчик деревянной лошадки". Детская деревянная лошадка имеет название Да-Да. Дадаизм это наивное спонтанное искусство, построенное на детском, непосредственном воображении. Испанский художник Пабло Пикассо потратил всю свою жизнь на то, чтобы стать настоящим дадаистом. Сальвадор Дали преобразовал детский дадаизм во взрослый сюрреализм. "Колокольчик деревянной лошадки" можно назвать "Циклопия 3" , но это был уже сюрреализм в музыке не подетски. Колокольчик Да- Да призывал к свободному от всякого контроля аналитического ума спонтанному музицированию, воспроизводящему сюрреалистические образы и метафоры.

В начале восьмидесятых я учился в инженерно строительном институте, где были сплошь точные науки. Высшую математику вел профессор Корнев. Он часто повторял фразу: "Решай задачу по частям". Я принял её на вооружение, как основной метод решения любых жизненных задач. А на занятиях по программированию, я так вдохновился, что создал свою теорию биопрограммирования, согласно которой человек, будучи биороботом в каком то смысле, может действовать безупречно, если будет действовать по безупречным программам. Испытывать эффективность этого метода я решил на своей дочери, которой было совсем мало лет, меньше чем пальцев на одной руке. Сейчас она известная актриса театра и кино Агния Кузнецова.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза