Рок-священник

Я лежал на кровати, мне хотелось плакать в подушку, но от слабости я мог едва говорить. Мои глаза впали в

глазницы, под глазами были синяки, лицо казалось черным. Я думал, что сатана пытается убить меня. В

полубредовом состоянии я вспоминал случай, когда в Югославии я ранил ногу. А сейчас, в безнадежной

ситуации, верил ли я еще в Бога?

Я собрал все свои силы и со слезами на глазах помолился вслух: «Бог, я не сдамся. Даже если меня оставят

все. Мне не важно, если я никогда не выйду из больницы, но я не сдамся. И если я поправлюсь и останусь

совсем один, я все равно буду делать то, что Ты меня попросишь».

Через несколько дней меня пришел проведать Джон Гудфеллоу. Он слышал, что я болен, но не понял,

насколько это было серьезным. Когда он меня увидел, то сел и разрыдался. Я слышал, несмотря на мое

болезненное состояние, как он молил Бога о моем исцелении.

Когда он молился, я снова начал плакать, но чудо, о котором он попросил у Бога, начало происходить. Оно

началось очень медленно. До того как попасть в больницу, я был в хорошей физической форме, но теперь я

был настолько слаб, что не мог ступить и двух шагов, чтобы не упасть в обморок. Мне казалось, будто я

проснулся от глубокого сна.

В конце концов, меня выписали из больницы. Как-то раз я попытался сам открыть дверь в квартиру, но был

настолько слаб, что даже не мог повернуть ключ, и никто не мог мне помочь. Но с каждым днем ко мне

возвращались силы.

«Я думаю, пришло время восстановить твою команду», - сказал как-то Гудфеллоу.

Так, один за другим, к нам прибавлялись новые члены: Бриггит Кламберс из Германии, Майкл и Герри

Дейонг, Денни Батлер и Мартин Крале, все из Голландии, так же как и множество внештатных сотрудников.

Как-то раз мы с Брайаном пошли на рок-концерт в Амстердаме. Он уже в течение долгого времени говорил

о том, что нам нужно создать свою группу, и мне нужно быть там певцом. Я знал, что это было бы глупо, так

как я никогда не занимался музыкой. Но, наблюдая за выступлением панк-группы, я был поражен тем,

какое влияние она оказывала на аудиторию. Помню, как тогда я говорил Богу: «Знаешь, Бог, я бы с

удовольствием делал что-то подобное для Тебя».

И почти так же отчетливо, как и тогда в университете. Бог сказал, что я должен создать группу.

«Брайан, - сказал я, - я думаю, пришло время. Нам нужно создать группу».

Денни Батлер заверил меня, что умеет играть на барабанах. Кроме того, у него была детская барабанная

установка. Великолепно! У нас был барабанщик. Проблема была в том что у нас не было стойки под нашу

единственную тарелку, поэтому мы привязывали ее к потолку. Поэтому мы привязывали ее к потолку. Когда

Денни ударял по ней, мы должны были уклоняться от нее, так как она качалась из стороны в сторону.

Франкенштейн сказал, что у него есть старая акустическая бас-гитара. Потом он приспособил спущенную

внутреннюю трубку от шины вместо ремня для гитары. Единственный недостаток этой гитары был в том, что

она никогда не была настроена. Но это не имело значения. У нас был бас-гитарист. Брайан, в то время с

белыми волосами, сказал, что нашел электрогитару, и мы были готовы к нашей первой репетиции.

Мы долго обсуждали, как же назвать нашу группу. Кто-то, послушав, как мы играем, сказал: «Это больше не

музыка». Л поймал: «Великолепно!» Поэтому «No Longer Music» («Больше не музыка») стало нашим

названием.

Первая наша песня, которую мы написали, называлась «Песня "Да"». И слова были следующими:

Я знаю, что ты можешь предложить нам,

Это вовсе не хорошо.

Ничего не изменилось за многие годы -

От падения и до сегодня.

Не хорошо, не хорошо, не хорошо вовсе.

В начале у нас не было ничего лучше.

Чем то, что ты уже предлагал нам.

Не хорошо, не хорошо, не хорошо вовсе.

Но Иисус пришел в мою жизнь

И показал мне, как жить

Да! Да! Да!

Во время следующей репетиции кто-то подметил, что наша музыка звучит как фабрика. И мы назвали нашу

первую демо-запись «Звучит как фабрика».

Джон Гудфеллоу пришел как-то к нам на репетицию и сказал: «Ребята, вам нужно выступить на

национальной конференции МСМ».

Мы были рады. Это должен был быть наш первый большой концерт. Мы придумали две новые песни - «Бог

не мертв» и «Сюрприз» - и репетировали, готовясь к большому выступлению.

Во время концерта Карен Пафферти, хорошо известная исполнительница и композитор песен, только что

закончила петь прекрасную песню поклонения. Аудитория подарила ей бурные аплодисменты. Затем Карей

представила нас, и мы гордо вышли на сцену. Франкенштейн вывел слова наших песен на экран, нарисовав

что-то непонятное рядом со словами. С тех пор это стало традицией. Мы начали нашу первую песню -

«Песня «Да». Мы специально сделали музыку так громко, насколько это было возможно, чтобы моего

пения не было хорошо слышно. К моему удивлению, казалось, некоторым людям понравилась наша

музыка, а на лицах у других можно было увидеть глубокий шок, чему я не удивлялся.

Мы перешли к нашей второй песне, «Бог не мертв», и казалось, еще большему количеству людей начала

нравиться наша музыка.

Мы были на середине последней песни, «Сюрприз», и Брайан играл на гитаре то, что, по его мнению, было