Я лежал на кровати, мне хотелось плакать в подушку, но от слабости я мог едва говорить. Мои глаза впали в
глазницы, под глазами были синяки, лицо казалось черным. Я думал, что сатана пытается убить меня. В
полубредовом состоянии я вспоминал случай, когда в Югославии я ранил ногу. А сейчас, в безнадежной
ситуации, верил ли я еще в Бога?
Я собрал все свои силы и со слезами на глазах помолился вслух: «Бог, я не сдамся. Даже если меня оставят
все. Мне не важно, если я никогда не выйду из больницы, но я не сдамся. И если я поправлюсь и останусь
совсем один, я все равно буду делать то, что Ты меня попросишь».
Через несколько дней меня пришел проведать Джон Гудфеллоу. Он слышал, что я болен, но не понял,
насколько это было серьезным. Когда он меня увидел, то сел и разрыдался. Я слышал, несмотря на мое
болезненное состояние, как он молил Бога о моем исцелении.
Когда он молился, я снова начал плакать, но чудо, о котором он попросил у Бога, начало происходить. Оно
началось очень медленно. До того как попасть в больницу, я был в хорошей физической форме, но теперь я
был настолько слаб, что не мог ступить и двух шагов, чтобы не упасть в обморок. Мне казалось, будто я
проснулся от глубокого сна.
В конце концов, меня выписали из больницы. Как-то раз я попытался сам открыть дверь в квартиру, но был
настолько слаб, что даже не мог повернуть ключ, и никто не мог мне помочь. Но с каждым днем ко мне
возвращались силы.
«Я думаю, пришло время восстановить твою команду», - сказал как-то Гудфеллоу.
Так, один за другим, к нам прибавлялись новые члены: Бриггит Кламберс из Германии, Майкл и Герри
Дейонг, Денни Батлер и Мартин Крале, все из Голландии, так же как и множество внештатных сотрудников.
Как-то раз мы с Брайаном пошли на рок-концерт в Амстердаме. Он уже в течение долгого времени говорил
о том, что нам нужно создать свою группу, и мне нужно быть там певцом. Я знал, что это было бы глупо, так
как я никогда не занимался музыкой. Но, наблюдая за выступлением панк-группы, я был поражен тем,
какое влияние она оказывала на аудиторию. Помню, как тогда я говорил Богу: «Знаешь, Бог, я бы с
удовольствием делал что-то подобное для Тебя».
И почти так же отчетливо, как и тогда в университете. Бог сказал, что я должен создать группу.
«Брайан, - сказал я, - я думаю, пришло время. Нам нужно создать группу».
Денни Батлер заверил меня, что умеет играть на барабанах. Кроме того, у него была детская барабанная
установка. Великолепно! У нас был барабанщик. Проблема была в том что у нас не было стойки под нашу
единственную тарелку, поэтому мы привязывали ее к потолку. Поэтому мы привязывали ее к потолку. Когда
Денни ударял по ней, мы должны были уклоняться от нее, так как она качалась из стороны в сторону.
Франкенштейн сказал, что у него есть старая акустическая бас-гитара. Потом он приспособил спущенную
внутреннюю трубку от шины вместо ремня для гитары. Единственный недостаток этой гитары был в том, что
она никогда не была настроена. Но это не имело значения. У нас был бас-гитарист. Брайан, в то время с
белыми волосами, сказал, что нашел электрогитару, и мы были готовы к нашей первой репетиции.
Мы долго обсуждали, как же назвать нашу группу. Кто-то, послушав, как мы играем, сказал: «Это больше не
музыка». Л поймал: «Великолепно!» Поэтому «No Longer Music» («Больше не музыка») стало нашим
названием.
Первая наша песня, которую мы написали, называлась «Песня "Да"». И слова были следующими:
Я знаю, что ты можешь предложить нам,
Это вовсе не хорошо.
Ничего не изменилось за многие годы -
От падения и до сегодня.
Не хорошо, не хорошо, не хорошо вовсе.
В начале у нас не было ничего лучше.
Чем то, что ты уже предлагал нам.
Не хорошо, не хорошо, не хорошо вовсе.
Но Иисус пришел в мою жизнь
И показал мне, как жить
Да! Да! Да!
Во время следующей репетиции кто-то подметил, что наша музыка звучит как фабрика. И мы назвали нашу
первую демо-запись «Звучит как фабрика».
Джон Гудфеллоу пришел как-то к нам на репетицию и сказал: «Ребята, вам нужно выступить на
национальной конференции МСМ».
Мы были рады. Это должен был быть наш первый большой концерт. Мы придумали две новые песни - «Бог
не мертв» и «Сюрприз» - и репетировали, готовясь к большому выступлению.
Во время концерта Карен Пафферти, хорошо известная исполнительница и композитор песен, только что
закончила петь прекрасную песню поклонения. Аудитория подарила ей бурные аплодисменты. Затем Карей
представила нас, и мы гордо вышли на сцену. Франкенштейн вывел слова наших песен на экран, нарисовав
что-то непонятное рядом со словами. С тех пор это стало традицией. Мы начали нашу первую песню -
«Песня «Да». Мы специально сделали музыку так громко, насколько это было возможно, чтобы моего
пения не было хорошо слышно. К моему удивлению, казалось, некоторым людям понравилась наша
музыка, а на лицах у других можно было увидеть глубокий шок, чему я не удивлялся.
Мы перешли к нашей второй песне, «Бог не мертв», и казалось, еще большему количеству людей начала
нравиться наша музыка.
Мы были на середине последней песни, «Сюрприз», и Брайан играл на гитаре то, что, по его мнению, было