Рок-цыпочка (ЛП)

Его глаза приобрели оттенок расплавленного шоколада, но от нетерпения в них проскальзывала суровость.

— Я снова не зайду дальше того, чтобы просто спать с тобой в своей постели, не так ли?

Боже, я надеялась, что все будет не так. Было бы хреново. Теперь, когда я в некотором роде смирилась с нашей близостью, я с нетерпением ждала кое-чего, что мы еще не успели сделать, вроде обмена телесными жидкостями.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но его глаза снова приобрели оттенок расплавленного шоколада.

— Не отвечай, твое лицо все сказало за тебя.

Здорово.

Мы вышли через черный ход и через соседние ворота направились к Тоду и Стиви. Я постучала в заднюю дверь и просунула голову внутрь.

— Йу-ху! — позвала я.

Из глубины дома послышался крик Стиви, чтобы мы входили, и мы вошли в кухню. Цокая коготками, к нам подошла Чаулина и ткнулась головой мне в ноги, затем отступила и дважды гавкнула на Ли, при каждом звуке ее передние лапки поднимались в воздух. Закончив, она тоже ткнулась ему в ноги.

— Ты ей нравишься, — сказала я Ли. Он наклонился, чтобы почесать Чаулину за ушами, и я крикнула: — Со мной Ли.

В дверном проеме появился Стиви и откровенно и внимательно оглядел Ли.

Затем одобрительно улыбнулся мне.

— Я Стиви, — представился он, когда его глаза вернулись к Ли, и он вошел в комнату.

— Ли.

Они пожали друг другу руки, а затем Стиви поцеловала меня в щеку.

Чаулина вновь залаяла, после чего, полная решимости, выскочила из комнаты, дерзко виляя попкой.

Мы последовали за ней.

Гостиная-столовая была полностью скрыта от посторонних взглядов. Превращение в Бургунди надежно утаивалась за задернутыми шторами и закрытой дверью. Столовая выглядела так, словно в ней взорвалась закулисная жизнь нью-йоркского показа мод. Обеденный стол был завален косметикой, двумя зеркалами с подсветкой и тремя подставками для париков. На спинках стульев разбросаны вечерние платья всех цветов и тканей, блестки сверкали, а перья слегка покачивались от дуновения потолочного вентилятора. Повсюду валялась обувь.

Тод был в полуготовности. Он сидел в халате и чулках, и, судя по вырисовывашимся формам, преображение в женщину уже произошло. Его волосы были уложены под шапочку, чтобы надеть сверху парик, основа под макияж нанесена густым слоем, а глаза почти подведены. С его пальцев свисали длинные накладные ресницы, а изо рта торчала зажженная сигарета.

Тод прищурился сквозь дым на Ли.

— Никому, и я имею в виду, никому, кроме Жгучего Красавчика Инди, не позволялось видеть меня таким. Заговоришь — умрешь.

Это была пустая угроза, и все это знали. Во-первых, кому бы Ли рассказал? Во-вторых, Ли мог надрать задницу любому.

— Кто хочет выпить? — Стиви, всегда хороший хозяин, сказал в никуда.

— Мне нужна косметика, моя у Ли, — заявила я Тоду.

Тод выпустил струйку дыма и указал на обеденный стол.

— Все мое — твое.

***

Потребовался почти час, чтобы доставить Бургунди в «Би Джей Карусел». Она не только выступала, но и работала, поэтому ей придется переодеваться несколько раз. Мы со Стиви осторожно сложили платья, на которые указал Тод, в чехлы для одежды. Чехлы, три парика, шесть коробок с обувью, сумку Louis Vuitton с запасными вещами (запасные чулки на экстренный случай, пачки сигарет, зажигалки, сумки поменьше с браслетами, серьгами, ожерельями и другими аксессуарами, жидкость для снятия лака для ногтей и прочее) и огромный, железный чемоданчик с косметикой MAC, мы загрузили в «CR-V».

Мы с Ли последовали за Тодом и Стиви в «Би Джей» на «Кроссфайере». Бар находился на Бродвее, примерно в миле или около того к югу от моего магазина, сразу за эстакадой I-25. Бар был маленький, но из-за приглушенного света и Королев Див, оживляющих крошечную сцену, вы этого могли и не заметить.

Нагруженные вещами Бургунди, мы вошли через черный ход в небольшое помещение, отведенное под гримерку. Там было так дымно, что мы почти ничего не видели, комнатушку наполняли трансвеститы, их партнеры, поклонники и друзья. В ту минуту, как мы вошли, все, — мужчины, женщины и королевы, — повернулись и уставились на Ли.

— Боже милостивый, — выдохнула похожая на Шанайю Твен дива, стоявшая в трех футах от нас, ее голодный взгляд был прикован к Ли.

Бургунди вырвалась вперед, объявив:

— Он натурал, он занят, и если он обратиться, я первая в очереди.

Стиви бросил свою поклажу, и Ли передал ему чехлы с одеждой, затем повернулся ко мне.

— Принесу тебе выпить.

— Хорошая идея. Если не уйдешь, они набросятся и сорвут с тебя одежду.

Ли поморщился.

— Какая приятная новость.

— Не думай, что я шучу, — предупредила я. — Если можно, принеси мне…

Я уже хотела назвать ему свой заказ на выпивку, но он прервал меня:

— Инди, я знаю, что ты пьешь.

Меня снова охватила быстрая и яростная паника.

Ли улыбнулся Той Самой Улыбкой, только усиленной во сто крат теплотой и интимностью. Из комнаты словно выкачали весь воздух, когда пристальному вниманию зрителей явилась Улыбка. Моя реакция включала в себя как дрожь к югу от талии, так и набухшие груди.

Рука Ли скользнула вокруг меня, и его губы нашли мои для быстрого поцелуя.