Читаем Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е... полностью

На левом фланге ситуация сложилась более любопытная. Некоторые рок-деятели с огорчением (переходящим в озлобление) констатировали, что в прошлом "независимые" группы переходят под крыло официальных организаций и легализуют формы своей деятельности. По сути, это был тот же исход из "подполья", что в 1980 году ("Машина времени" и т. д.), только несравненно более массовый, Конечно же, это обескровливало хорошо налаженную инфраструктуру нашего рок-подполья, лишало менеджеров средств к существованию, "идеологов" — сферы влияния. Повернуть процесс вспять было нереально, однако максимум усилий был положен на то, чтобы притормозить его, не дать "андерграунду" растаять. При всем очевидном сектантстве подобной тактики в лозунге "Не отдадим наш рок государству!" было рациональное зерно (не говоря уже об "эмоциональном"), но средства, которыми велась борьба, могли бы дискредитировать любую идею… Скажем, был выпущен поддельный "Бюллетень Рок-лаборатории", где под фамилиями реальных членов худсовета (моей в том числе) шли совершенно запредельные материалы о преследованиях рокеров со стороны КГБ, МВД и т. д. Рок-лаборатория ответила на провокацию истеричным письмом в газеты и инстанции — и пошла междоусобица. Самиздатовские рок-журналы получили пищу для комментариев, в остальном же ничего не изменилось. К тому же перед любительскими группами забрезжил еще один "легальный" стимул, еще недавно казавшийся утопией: гастроли за границей. Самыми первыми нашими непрофессионалами, выехавшими на зарубежное рок-мероприятие, были "Желтые почтальоны", выступившие на фестивале "Кэррот" в Варшаве в апреле 1987 года. Вскоре по тому же маршруту отправились "Джунгли".

Рихо Сибул ("Ультима Туле")

Традиционная майская поездка на "ближний Запад", в Прибалтику, дала следующие результаты. Тартуский фестиваль (кстати, последний, на котором я был) прошел под знаком экологической озабоченности и спасения от хищных московских министерств земли и традиционного хозяйства северо-западной Эстонии, где обнаружили крупные залежи фосфатов… Было заметно, что эстонцы, которые и раньше не очень-то "клеились" к общесоюзной рок-тусовке, сейчас и подавно сконцентрировались на своих проблемах. У Харди Волмера была новая крепкая группа, "Сингер Вингер", и никаких проблем с цензурой. Очередной проект Пети Волконского — "Окна РОСТа". Как всегда, ненавязчивая театрализация: музыканты представляли типажи того времени (матрос-анархист, пузатый буржуй, идейный пролетарий…), сам Волконский, естественно, — Поэт революции. Стихи Маяковского и всегдашняя Петина страстность, конечно, были хороши, однако некоторая прямолинейность замысла и простота формы (хард-рок с элементами блатного "ретро"), скорее, разочаровали. Фаворитами "Тарту-87" были две новые группы: "Седьмое чувство" — романтический рок с аристократичным солистом Хенри Лауксом, и "Ультима Туле" — строгая ритм-энд-блюзовая команда, возглавляемая двумя прекрасными гитаристами, Вячеславом Кобриным и Рихо Сибулом.

Слава Бутусов

"Наутилус Помпилиус"

Фото Г. Молитвина

После камерного, "герметичного" Тарту "Литуаника-87" производила впечатление масштабами и амбициями. Фестиваль впервые проходил во Дворце спорта, параллельные акции и концерты имели место на улицах и площадях Вильнюса. К сожалению, местные группы, кроме панк-водевильного "Антиса", ничем не блистали, большинство именитых гостей ("Кино", "Бригада С", "Николай Коперник") также выступило не очень удачно. Больших сюрпризов было даже два. Во-первых, "Наутилус Помпилиус" из Свердловска.

Немногим посвященным эта группа была уже известна по магнитофонным записям, однако "живьем" она забралась так далеко впервые. "Наутилус" произвел на меня сильное, но довольно странное впечатление. По всем признакам это была стильная "нововолновая" группа: отточенное клавишно-саксофонное звучание, саркастичные тексты, "декадентский" грим и костюмы… Что очень смутило меня — это крайне "попсовая", на грани ресторанных боевиков мелодика большинства песен ("Гудбай, Америка", "Казанова", "Ален Делон"…). Это напомнило мне "Машину времени" их "шлягерного" периода начала 80-х, возникли даже ассоциации с ВИА. По-видимому, именно это качество плюс неотразимое мужское обаяние лидера группы Славы Бутусова и сделали "Наутилус" спустя несколько месяцев крупнейшей российской поп-сенсацией. Впрочем, это тот успех, которому можно было только радоваться: "НП", бесспорно, не был эстрадной дешевкой и песни стоили того, чтобы в них вслушаться. Одна была настоящим шедевром:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика