Рок Зоны

Там был специальный отсек для инструментов. Микроавтобус – типа грузопассажирский. Правда, приставка «грузо-» была очень условной: только и вошли гитарный комбик «Маршал», бас, гитара и барабанное барахло (железо, сольник да кардан). Понятно, почему Лев так беспокоился – большая часть инструментов была его. Он у нас заведовал техчастью в группе и много чего покупал на свои деньги, почти все.

– Лева, блин, на нас кто-то напал, а ты про гитары думаешь…

– Были бы твои – тоже бы думал, – железный аргумент, с таким не поспоришь.

Плюнул на него, бросился к водителю:

– Леня! Что за хрень! Кто это был?

Макс, все так же не отпуская сиденье, предположил:

– Безумный лось?!

– Он отстал, надеюсь? А то я ему сам ноги поотрываю, – басист подал голос из-под кресла. Это было смешно, учитывая, что он и драммер были самыми мелкими в нашей банде. Не сказать, что совсем уж доходяги, но на роли скелетов в кабинете биологии вполне бы сгодились.

– Как бы он нам чего не поотрывал! Глянь, – я показал на пассажирскую дверь. Она обычно откатывалась в сторону автоматически: водила жал на кнопку, чтобы впустить наши жалкие тельца с контрабасами после очередного концерта. Но сейчас она оказалась вмята внутрь – большой зверь приложился к ней лобешником с другой стороны.

– Твою мать, что за Халк?! – и я снова повернулся к Лёне. Это он нас привез в эту дыру, а сейчас еще и пытается отмолчаться. Не выйдет!

Положил ему руку на плечо, намереваясь на этот раз уж наверняка получить ответы на свои вопросы.

– Леня! – только и успел сказать я…

Тварь атаковала на этот раз с правой стороны, целясь в окно водителя. Я инстинктивно зажмурился, прикрывая рукой лицо от падающих осколков. При этом почувствовал, что меня окатило теплой и липкой жидкостью.

Зато – удержался на ногах!

Только когда открыл глаза, водителя на месте уже не было. Дверь с его стороны оказалась вырвана «с корнем», а теплая жидкость на моей руке и лбу – на самом деле кровь.

Черт! Да она здесь повсюду – на лобовом стекле, приборном щитке, а на руле болтался глаз. Глаз в крови!

Карий зрачок Леонида… Он еще гордился тем, что ему глаза достались от прадеда, который даже «революцию застал». Теперь они точно встретятся, поговорят «за глаза».

– Это кровь, кровь! – вот и драммер ее увидел. Теперь ему вдвойне захочется вернуться на свой хлебосольный север.

– Твою мать! Что там происходит? – Лева, как всегда, пропустил все самое интересное, копаясь в своих контрабасах.

– Эта тварь… тварь его утащила!

Его глаза округлились.

2

– Р-р-руль! Руль держи! – заорал я.

С моими габаритами так просто перемахнуть через переднее сиденье было непросто. Я, конечно, давно уже не был толстяком. Пока воркаутом занимался, скинул лишнее, но все же восемьдесят килограмм живого мяса с ходу в такие «щелки», как тут, не проскакивают.

– Что? – Макс так и не понял, что я от него хочу.

– Твою мать! Лени нет, его нет! Руль держи! – заорал я еще громче.

Макс наконец понял и схватил баранку. При этом он все косился на проем, оставшийся после нападения твари, за которым мелькали шипастые ветки кустов, выскакивающие из тумана.

– Какого черта, Леха?! Что происходит? Кто это?

– Держи руль прямее! Прямее, говорю!

– Куда уж прямее!

Но машина замедляла ход.

– Газ! Дави на газ!

Макс глянул на меня, как на полоумного:

– Рукой?

– Да хоть губой! Ты хочешь остановиться и познакомиться с этим… – я показал на проем вместо двери. – Не знаю, что это за зверь, но нам лучше от него быть подальше.

Макс кивнул.

– Народ, она возвращается! – Лева наконец-то бросил контрабасы. Расчухал-таки, насколько все серьезно.

– Где? – я глянул по сторонам. – Ничего не вижу.

– Там! – Лева махнул рукой назад.

– Сзади?!

– Да, сзади. Черт! Она нас догоняет!

Последовал новый удар. Посыпались уцелевшие при первом набеге стекла. Ветер засвистел в салоне, раздувая серые занавески.

– Черт! Кто это? – заорал Лева.

– Ты видел ее? Ты ее видел? – спросил я, оборачиваясь.

– Нет! Только тень! Она в тумане… она… – новый удар, на этот раз с правого фланга. Я увидел, как большой черный силуэт заслонил пару окон. Ни хрена себе она большая!

– Она держится, она… – орал Лева.

Обернулся к Максу:

– Тормози! Сейчас!

Он вдавил педаль в пол. Завизжали покрышки, внутренности вжало в позвоночник. Ладно, я в этот раз предусмотрительно взялся за ручку, иначе бы меня вышвырнуло к чертям собачьим из автобуса.

Тормоза проскрипели, тень исчезла.

– Она отцепилась? – обернулся я к Леве.

– Да… кажется, да, – зашептал он. – Я ее не вижу!

– Дави на газ, дави на газ! – заорал я Максу.

Он орудовал педалями, нажимая на них руками. Возможности смотреть в лобовое стекло у него не было – и так еле доставал. Да если бы он и следил за дорогой, то вряд ли это что-то изменило – впереди было все то же «молоко». Из него периодически под светом фар выскакивали белые кирпичи дорожной разметки.

– Да! Получилось – уходим! – обрадовался я.

Макс заулыбался, но вряд ли это можно было назвать улыбкой здорового человека, эдакая психбольница на параде. Но про мое лицо в принципе можно было сказать то же самое – впереди из тумана навстречу выплыл черный силуэт.