Рок-звезда

В шестнадцать лет он украл из стола Кармине пистолет и ограбил винный магазин. Ярости отца не было предела. В течение недели он ежедневно избивал сына.

В восемнадцать Максвелл трахнул девятнадцатилетнюю подружку Кармине, украл из дома двадцать шесть тысяч долларов, черный „линкольн“ и дал тягу.

Люди Кармине выследили его и вернули домой. На этот раз Максвелла на три недели заперли в погребе, посадив на хлеб и воду.

В двадцать два во время вооруженного ограбления банка он выстрелом из пистолета серьезно ранил охранника.

— С меня хватит, — сказал Кармине. — Пусть гниет за решеткой. Он мне не сын.

И следующие семь лет Максвелл провел в тюрьме, не получив ни единой весточки от отца.

Выйдя на свободу, он отправился в Калифорнию и вскоре наметил для себя новое дело. В журнале он как-то прочитал о Нове и Маркусе Ситроене, об их сказочном богатстве. А потом наткнулся в газете на заметку о предстоящем благотворительном вечере, который они устраивали в поддержку губернатора Хайленда. Эти две статьи крепко засели у него в голове. Грех было не воспользоваться таким случаем.

И вот он воспользовался им. И все к черту!

А вокруг дома толпились полицейские, гости, телевизионщики с камерами и журналисты.

Он попал в западню.

— Могу я попросить у вас воды? — еле слышно спросила Рафилла. Как и остальные, она лежала на полу в углу гостиной со связанными руками и ногами.

Как только Максвелл ворвался в гостиную, он заставил их связать друг друга. Бешено сверкая выпученными глазами, он размахивал пистолетом, угрожая перестрелять всех, если они не будут выполнять его приказания.

Рафиллу он послал наверх за простынями.

— Если ты не вернешься через две минуты, я прострелю ему башку, — предупредил он, кивнув в сторону Бобби.

Дрожа от страха, Рафилла обежала все спальни, сдергивая простыни с кроватей.

Когда она вернулась вниз с простынями, Максвелл заставил Криса и Маркуса рвать их на полосы, потом приказал им связать сначала Бобби, а затем Рафиллу. После этого велел Маркусу связать Криса и наконец оказал честь разгневанному магнату, связав его лично.

Маркус попытался образумить его.

— Послушайте, будьте благоразумны, вам не удастся убежать отсюда. Так почему бы вам не уйти прямо сейчас, пока вы не совершили ничего такого, о чем впоследствии действительно можете пожалеть?

Уйти! Ничего себе шуточки! Он не мог никуда уйти. Он попал в западню. Вся его жизнь была сплошной западней.

Маркус Ситроен напомнил Максвеллу Кармине. Хорош гусь! Тоже, наверное, думает, что за деньги можно купить все.

— Сколько я получу, если уйду? — поинтересовался Максвелл. Ему было интересно, как оценивает Маркус Ситроен свою жизнь.

— Десять тысяч долларов. Наличными, — ответил Маркус с уверенностью человека, способного откупиться в любой ситуации. — Даю вам слово: я сделаю все, чтобы вы остались на свободе.

„Конечно. А еще мать Тереза за мной поухаживает“. Маркус Ситроен принимал его за идиота! Точно так же, как и Кармине. Две поганые богатые свиньи.

Максвелл рассмеялся ему прямо в лицо. Маркус Ситроен удвоил предлагаемую сумму, потом утроил, но Максвелл уже не слушал его.

Заложники были связаны, и ему стало чуть легче Оставив их на минуту, Максвелл осмотрел дом, убедившись, что все окна закрыты изнутри, задвинул засовы и набросил цепочки на входные двери.

Он понимал, что скоро прибудет полиция.

И не ошибся.

Все мысли Рафиллы были заняты только Джон Джоном. Что будет с ее мальчиком, если с ней что-то случится? Ведь ему всего только десять лет. Как он обойдется без нее? Кто научит его жизни, отношению к женщинам, кто объяснит разницу между добром и злом?

Кто успокоит его в минуты печали? Кто разделит с ним минуты радости? Кто поругает его за шалости?

Черт побери, ведь она же его мать, а значит, ей обязательно надо остаться в живых.

Погруженный в мир темноты, Бобби боролся с ужасным чувством неполноценности. Он ничего не мог поделать: связанный, беспомощный, он не мог видеть, что происходит вокруг.

Он, Бобби Монделла, был узником во всех смыслах этого слова.

А вот Крис чувствовал себя чертовски уверенно. Когда Маркус связывал его, Крису удалось ослабить путы, так что полосы разорванных простыней не помешают ему, и, как только наступит подходящий момент, он расправится с этим психопатом. Крис был абсолютно уверен, что этот парень — психопат, его выдавали пустые, лихорадочно блестящие глаза и резкие, неуверенные движения.

Замечательно сказано, что каждый может стать знаменитым на пятнадцать минут, и этот психопат, похоже, именно этого и добивался. Попасть на первые страницы газет, продать свою историю, а потом о нем напишут книгу, а может быть, даже снимут небольшой телесериал.

Сейчас он был близок к своей цели. Он захватил в заложники трех крупнейших в мире звезд и миллиардера — магната звукозаписи. Но Крис точно не знал, что себе думает этот психопат. Может, так: если он отпустит их, то что тогда? Газеты пошумят немножко и забудут, забудут и о нем. Поэтому единственно возможный для него способ прославиться — это совершить что-нибудь действительно значительное. Скажем, убить их всех.