Рок-звезда

— Крис! Это не смешно. Тебе ведь не понравилось бы, если бы я действительно переспала с ним, не так ли?

— Знаешь, что я тебе скажу, милая, если такое случится, то тебя здесь не будет.

— Вот как? — с вызовом воскликнула Сибил.

— Именно так. Ты отсюда вылетишь, крошка.

Сибил эти слова не понравились, она вспылила.

— Ах, какой ты собственник! Наверное, думаешь, что я не знаю о той шлюхе-датчанке, с которой ты живешь в Лондоне.

Так, значит, ей все известно. Впервые за те месяцы, которые они жили вместе, Сибил осмелилась упомянуть об Астрид.

— Слушай меня внимательно, — спокойно начал Крис, — я никогда не претендовал на роль верного мужчины. Но дело в том, что я требую этого от тебя.

— Ты просто болван! — взорвалась Сибил. — Все мои друзья только и твердят мне о том, какой ты двуличный. Почему я должна с этим мириться?

— А что, разве тебя здесь кто-то держит на привязи?

— Ненавижу тебя, Крис Феникс. В один прекрасный день ты вернешься, а меня здесь не будет. Вот тогда ты действительно пожалеешь.

С этими словами Сибил стремительно удалилась.

Крис вздохнул. Сегодняшний день не предвещал ничего хорошего.

Джордж Смит, то есть Максвелл Сицили, забрался в первый из автобусов, заказанных специально, чтобы отвезти официантов и прочий персонал ресторана „Лиллиан“ в роскошное поместье Новарон для подготовки самого грандиозного приема года. Повара, официанты, водители автобусов оживленно переговаривались между собой. Никому не хотелось пропустить это выдающееся событие, о котором уже несколько недель твердила пресса. Билеты на прием были самыми дорогими. Приглашено пятьдесят пар, по сто тысяч долларов с пары — это уже своего рода сенсация.

Максвелл устроился на заднем сиденье у окна и глядел на колонну автобусов, выстроившихся вдоль бульвара Сансет — извилистой дороги, по которой им предстояло доехать до Пасифик Кост Хайвей, а оттуда еще двадцать пять минут езды по живописной дороге вдоль побережья.

Тихонько напевая, он старался не прислушиваться к тому, что говорили вокруг, но все равно до него долетали обрывки разговоров, главным образом о деньгах, потому что всем не терпелось увидеть людей, готовых выложить баснословные суммы за одно вечернее представление.

— Я очень хочу увидеть и услышать Рафиллу, — сказал молодой водитель автобуса, ни к кому не обращаясь. — Она лучше всех.

— Нет. Для меня лучше всех Уитни Хьюстон, — возразил помощник повара. — Она по-настоящему сексуальна.

— Ну и что? Все они шлюхи, — фыркнул тощий официант-очкарик, любивший подтрунивать над всеми.

„Да, — подумал Максвелл, — это точно. Все они шлюхи, все лгуньи, им всем нужны только твои деньги, а на самого тебя им наплевать“.

Эту науку отец преподнес ему еще в раннем возрасте. Поэтому Максвелл и имел дело только со шлюхами.

Если платишь, то точно знаешь, что получаешь.

Плати, и ты хозяин. Никто не посмеет перечить.

Женщины — низшие существа. Они должны все время стоять на коленях, как им и положено. Пусть знают, кто хозяин. И никогда не следует слушать их чепуху. Никогда.

На секунду Максвелл подумал о Вики Фокс. От нее очень многое зависело. И если она подведет…

Стоп! Никаких мрачных мыслей. Пусть Вики и женщина, но ее рекомендовали с самой лучшей стороны, и, если бы это было не так, он не нанял бы ее. То же самое и со Спидом.

Обычно Максвелл предпочитал работать в одиночку. Кому нужна лишняя головная боль и зависимость от других людей? Но нынешнее дело было слишком сложным. Без помощников ему не обойтись, поэтому он и нанял Спида и Вики. Информация Вики относительно внутреннего расположения и порядка охраны в поместье оказалась просто бесценной. Она отлично справилась, он ничуть в ней не сомневался. В конце концов, она ведь тоже была женщиной, получающей деньги за свои услуги, а с подобными Максвелл умел обращаться.

А вот насчет Спида у него такой уверенности не было. Скользкий тип, хитрый и неискренний. Но что касалось вождения машины, то тут он был одним из лучших. А от него только это и требовалось: быть в нужном месте, в нужное время и вести машину. Так что Максвелл был уверен в успехе предприятия.

Он шел к своей цели, к большим деньгам, и никто не мог остановить его.

Как только Рафилла вошла в свой номер в отеле „Эрмитаж“, позвонил Маркус Ситроен.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да, спасибо.

— У тебя есть все, что требуется?

— Да, Маркус, все есть.

— Сейчас приеду и проверю лично.

— Прошу тебя, не надо, — быстро возразила Рафилла. — Не сегодня. Я устала, а мне еще надо подумать о выступлении. Увидимся вечером.

По голосу Маркуса было ясно, что он не слишком доволен.

— Ладно. Я позвоню тебе через час.

Значит, целый час ее никто не потревожит. Можно распаковать вещи, принять горячую ванну, растянуться на кровати и курить, переключая каналы американского телевидения.

На одном из каналов она увидела себя. Страстная, тоскующая, пышные темные волосы обрамляют тонкое лицо. Ее слегка хрипловатый голос вызывал эротические мысли у каждого, кто слышал его.

Рафилла.

Загадочная.

Из плоти и крови.

Все понимающая.

Чувственная.

Какая чушь! Уже целый год никто не разделял ее ложе.