Рокада. За пределами восприятия (СИ)

Он скорее почувствовал, чем услышал, как в нескольких сантиметрах от него просвистела пуля. Рефлекторно бросившись на землю, Алекс перекатился к гнилому бревну и затаился. В то же мгновение ещё одна пуля с треском зарылась в трухлявую древесину, и Громов понял, что на него началась охота.

«Поймали на мушку, как безмозглую курицу! — Алекс едва умещался за бревном, и ему стоило немалых трудов, чтобы стянуть с плеча бироновский Узи.

Стоило ему пошевелиться, как обстрелы возобновлялись, а когда неведомый противник окончательно потерял терпение, по бревно полоснули очередью из автомата.

Такого оборота Алекс не ожидал. Хорошо понимая, что через минуту от бревна останутся одни опилки, он выставил руку с Узи и порывисто нажал на спуск.

— Ах, ты, зараза! — донеслось из чащи. — У этого гада автомат.

Не медля ни секунды, Громов вскочил на ноги и бросился к ближайшему дереву.

— Выходи, гнида! — рыкнули в ответ. — Нам нужна твоя голова.

— Моя голова и мне пригодится, — прошептал Алекс. — Похоже, нарвался на группу каких-то мародёров.

Он выглянул из-за дерева и в двадцати шагах от своего укрытия заметил промелькнувшую тень.

— Повреждения пять процентов, — уведомил Консул. — Угроза жизни отсутствует.

Алекс покосился на броню и заметил расплющенную автоматную пулю, застрявшую в пластине. Похоже, Борисыч и не догадывался, что бронежилет кто-то успел прокачать, до более высоких показателей.

«Какое приятное открытие, — улыбнулся Алекс. — Значит, в «Рокаде» возможно и такое».

Теперь врагам достать его оказалось непросто. Некоторое время они поливали его убежище свинцом, а потом и вовсе швырнули гранату. Но она откатилась за деревья и, взорвавшись, только обдала Алекса грязью.

— Пора заканчивать этот спектакль, — процедил Громов, на секунду высунувшись из-за дерева. — Сколько б их не было, придётся выбивать по одному.

Алекс бросил Узи на землю, вынул из кобуры пистолет и, поймав цель, тут же выстрелил. Он услышал истошные вопли и грязную ругань.

— Вы сделали успешный выстрел и поразили врага в глаз, — высветилось сообщение. — Вам назначен наградной балл.

— Мочите гада, — выкрикнул кто-то. — Чтобы носа из-за бревна не высунул.

Краем глаза, Громов заметил вынырнувший из-за кустов силуэт и движением, доведённым до автоматизма, спустил курок. Враг приглушённо вскрикнул и опрокинулся набок. Добивать не было смысла.

— Вы сделали успешный выстрел, поразив противника в голову. Вам назначен наградной балл.

Алекс хищно оскалился и, почувствовав азарт, припал на колено. Интенсивность огня в его сторону меньше не стала, но у охотников за головами явно возникли сомнения.

Они постоянно перекликались и ругались, выдавая свои позиции. Иногда кто-нибудь из них шарахался в сторону или перебегал к другому укрытию. Но Алекс ждал. Он знал, что рано или поздно кто-нибудь из этой шумной братии сделает ошибку и застынет, чтобы как следует прицелиться. Вскоре такой момент настал. Какой-то верзила бросился к лежавшему невдалеке валуну, вскочил на него и, не разбирая начал палить.

— Вот ты и попался, — прошептал Алекс, нажимая на спуск.

Его пуля угодила бандиту в лоб, и осыпаемый проклятиями подельников, тот кубарем скатился с валуна.

— Вы сделали успешный выстрел. Вам назначен наградной балл, — прочитал Громов. — Получено достижение: «Снайпер».

— Нет, приятель, — послышался за спиной голос. — Это ты попался.

Алекс резко повернулся и тут же получил прикладом по зубам. Удар оказался точным и крайне болезненным. Он и не ожидал, что сенсоры, встроенные в его костюм игрока могут передавать такую боль. Сразу же вспомнилась запись Бори Кураева, на которой несчастный геймер погиб от увечий полученных в ходе игры. И ему стало не по себе.

Перед ним стоял здоровенный тип облачённый в спецназовский комбинезон. Широкое лицо, прищуренные злые глаза, тяжёлый подбородок бойца и АК-74 в руках. Этот тип явно заправлял всей группой и в отличие от остальных хорошо представлял как себя вести.

— А это тебе за моих ребят, — рявкнул он, пиная Алекса ногой.

От неожиданности Громов повалился на землю. Он вскинул было пистолет, но здоровяк тут же вышиб его из руки.

— Не рыпайся урод, иначе прикончу прямо здесь.

— Какого чёрта ты так взъелся? — морщась от боли, проговорил Громов. — Это ведь только игра…

— Это для тебя игра. А для нас жизнь, — зарычал верзила. — Молись, потому что будет очень больно.

Подбежали ещё трое. Они заломили ему руки и, награждая пинками, погнали куда-то в чащу. Только сейчас, Громов понял, что оказавшемуся в подобной ситуации игроку, выскользнуть из Рокады практически невозможно. Он не может использовать командную строку, не может сохранить прогресс и даже элементарно снять шлем. Зато он мог ощущать боль. И эта боль была реальной.