Рокфеллеры

Встреча, устроенная У Таном, состоялась уже после конференции, в Москве. Рокфеллеры, сопровождаемые агентом КГБ, провели ночь в «Красной стреле» и утром были в столице. Пока их везли в гостиницу, Дэвид сделал для себя вывод, что «Москва — город контрастов». Элегантные постройки, уцелевшие с царских времён, требовали ремонта; «сталинские дома» не отличались красотой и имели неприветливый вид; по центральным полосам широких магистралей неслись «членовозы», и немногочисленные авто уходили в правый ряд; к дверям магазинов выстраивались длинные очереди… «Во время этой своей первой поездки в сердце советской империи я начал сомневаться в экономической мощи страны, которая была предметом хвастовства Хрущёва», — напишет Дэвид в мемуарах.

Он оказался практически в стане врага. В СССР о братьях Рокфеллерах знали по книге, вышедшей в издательстве «Правда» под заголовком «Всегда по колено в крови, всегда шагая по трупам». В книге утверждалось, что Рокфеллеры вложили огромную прибыль, полученную от торговли нефтью во время Второй мировой войны, в производство вооружений и захватили контроль над разработкой атомной бомбы. Помощь, оказанная Рокфеллеровским фондом Энрико Ферми, Лео Силарду, Эдварду Теллеру, чтобы спасти их из лап нацистов, преподносилась как яркое тому доказательство: Ферми и Силард создали первый в мире ядерный реактор, а Теллер стал «отцом водородной бомбы». За несколько месяцев до приезда Дэвида в Мос-кву «Известия» припомнили Рокфеллерам создание Музея современного искусства: «Под руководством Рокфеллеров абстрактное искусство используется для того, чтобы играть определённую политическую роль, отвлекать внимание мыслящих американцев от реальной жизни и оглуплять их». Братьев считали кукловодами, а президента США и правительство — их марионетками. Разговор с Хрущёвым начался в том же тоне: советский лидер сразу заявил Дэвиду, что его брат Нельсон призывает увеличить оборонные расходы США для противостояния советской военной угрозе (имелось в виду исследование «Америка в середине века», проведённое на средства Фонда братьев Рокфеллеров) и что, стань он президентом, его политика не сильно отличалась бы от политики Линдона Джонсона, который вмешивается во внутренние дела СССР.

Беседа велась без посторонних: только сам Хрущёв, переводчик Виктор Суходрев и Дэвид Рокфеллер с Нейвой, которой разрешили делать записи. Сначала речь зашла о странах третьего мира. Хрущёв утверждал, что революции и перевороты в них происходят потому, что созрели условия, их вершит народ, и подстегнуть или остановить их нельзя; придёт время, и в США тоже будет революция. Рокфеллер возражал ему, что в странах Латинской Америки СССР использует местные компартии, чтобы привести к власти лояльные ему правительства; Китай старается установить своё влияние в Азии, оказывая поддержку Вьетконгу, действуя так же в Лаосе… Хрущёв приводил контраргументы, подкрепляя их ударами по столу тяжёлым пресс-папье. «Когда произошла революция на Кубе, в СССР не знали, кто такой Фидель Кастро, сам он признал преимущества социалистического строя только через полтора года после свержения Батисты… — Да, когда СССР оказал Кубе экономическую помощь! А потом вы разместили там ракеты… — Только для того, чтобы на Кубу не напали США! А накрыть США мы можем и с территории нашей страны…»

Почувствовав, как накаляется атмосфера, Дэвид решил перевести беседу в мирное русло и заговорил о торговле. Хрущёв успокоился. «Мы должны исходить из основных моментов, — сказал он, не глядя в глаза собеседнику. — Вы капиталист и Рокфеллер. Я коммунист. Вы банкир. Я был шахтёром. Вы представляете капиталистическую страну, в то время как я говорю от имени Советского Союза. Что бы вы ни говорили или ни делали, вы выступаете за укрепление капитализма. Что бы я ни говорил или ни делал, я выступаю за дело коммунизма, который, как я считаю, представляет собой силу будущего. Это философия завтрашнего дня. Мы верим, что капитализм достиг своего заката. Придёт время, когда она (он указал на Нейву) будет сторонницей моей и моих идей. Однако мы считаем, что, пока обе системы продолжают жить, мы должны работать для мирного сосуществования». При этом, продолжает Дэвид в мемуарах, Хрущёв сказал: «Мы можем вполне хорошо жить без торговли. Её ценность заключается в её политических последствиях, которые, как мы считаем, приведут к укреплению мира во всём мире». Дискуссия завершилась обменом любезностями.

Вернувшись в США, Дэвид снял копию с записей дочери и отправил госсекретарю Дину Раску. В конце августа Линдон Джонсон лично пригласил его приехать в Вашингтон для обсуждения поездки в СССР.