Рокфеллеры

Нельсон в самом деле выглядел «белой вороной» среди Рокфеллеров, не любивших находиться в центре внимания. Не зря же Маргарет уже давно не жила с Джорджем де Куэвасом, устав от жизни напоказ. Скрытность порождает домыслы, но и открытость не препятствует сплетням. О Джордже ходили гадкие слухи, его подозревали в мужеложстве. К семидесяти пяти годам он практически растратил здоровье — как и деньги жены. Предчувствуя скорый конец, он решил поставить новый балет — «Спящую красавицу» на музыку Чайковского — в Театре на Елисейских Полях и поручил постановку чилийцу Раймундо де Лоррену, пришедшему в его труппу танцовщиком, но со временем ставшему его правой рукой. «Это мой последний балет, — объявил маркиз. — Я вложил в него всё: деньги, здоровье и страсть». Он настоял на своём появлении на премьере: «Если я умру, то умру за кулисами». Балет был невероятно красив, все билеты расхватали моментально. Когда опустился занавес, маркиза вывезли на сцену в инвалидной коляске, и публика аплодировала ему стоя. 22 февраля 1961 года Джордж де Куэвас скончался на своей вилле в Каннах, завещав её своему секретарю-аргентинцу Орасио Гуэррико, но Маргарет, находившаяся тогда в Нью-Йорке и не приехавшая на похороны, выкупила у него этот дом. А «Спящая красавица» продолжала идти с аншлагом. Когда 16 июня Рудольф Нуреев, гастролировавший в Париже с балетной труппой театра имени Кирова, решил не возвращаться в Москву и попросить политического убежища на Западе, Раймундо де Лоррен устроил ему побег; Нуреев поступил в «Балет маркиза де Куэваса», исполнив партию Голубой птицы в «Спящей красавице».

Нельсон и Тод тоже давно не жили вместе, хотя и обретались под одной крышей. В семье об этом знали, только Дэвид и Пегги оказались настолько наивны, что не замечали творившегося у них под боком. Ведь женщиной, вытеснившей Тод из сердца Нельсона, стала Хеппи Мёрфи, бывшая моложе его на 18 лет. Впрочем, у него и раньше были связи на стороне, и Тод, разумеется, это не нравилось, однако она соглашалась сохранять видимость семейного благополучия ради детей и карьеры мужа. При жизни отца Нельсон не заговаривал о разводе, которого тот, конечно же, не одобрил бы. Между тем ходили упорные слухи, что Малинда Фитлер Мёрфи, родившаяся в 1960 году, — дочь Нельсона Рокфеллера, а не доктора Мёрфи. Жена архитектора Уилли Гаррисона, пользовавшегося доверием Нельсона, утверждает, что среди компаньонов Рокфеллера происхождение Малинды ни для кого не было секретом. Теперь, наконец, положение можно было узаконить: в ноябре 1961 года Нельсон объявил, что разводится. «Я всегда отмечаю это время как начало своего разочарования в Нельсоне: с моих глаз упала пелена, и я перестал видеть его как героя, который не мог совершить никакого неправильного поступка, а стал видеть его как человека, который был готов принести в жертву практически всё, что угодно, во имя своих безмерных амбиций, — пишет Дэвид в мемуарах. — Хотя я продолжал восхищаться его огромной проницательностью и другими способностями и оставался преданным ему до конца его жизни, я никогда не мог вновь ощутить то безграничное восхищение им, которое было у меня в молодости».

Развод в богатом семействе — всегда дело долгое и трудное, а этот пришлось временно отложить из-за непредвиденных трагических обстоятельств: 23-летний Майкл, сын Нельсона и Тод, пропал в Новой Гвинее.

Окончив Гарвард в 1960 году, Майкл выбрал нетипичную для Рокфеллера карьеру, став этнологом и антропологом[80]. Тремя годами раньше его отец открыл в доме на Западной 54-й улице Музей примитивного искусства, основу коллекции которого составляли предметы доколумбовой эпохи, созданные ацтеками и майя, приобретённые им во время поездок в Мексику; кроме того, там были произведения искусства аборигенов Африки, Азии и Океании. Майкл, которого Нельсон ввёл в правление музея, увлёкся этим и решил составить собственную коллекцию, отправившись туда, где не ступала нога белого человека. Возможно, тогда-то в нём и заговорил Рокфеллер: сделать то, чего никто ещё не делал. Он уже бывал в Японии и Венесуэле, но теперь, пообщавшись с представителями голландского Национального музея этнографии, решил посетить Новую Гвинею — познакомиться с искусством папуасского народа асматов. Он собрал группу исследователей и кинодокументалистов и поехал туда на разведку. Аборигены из посёлка Осенеп позволили себя сфотографировать, но не согласились продать резные деревянные столбы, которые могли бы стать вкладом Майкла в собрание музея.

«Это самая дикая и далёкая страна, где я когда-либо был», — записал Майкл в дневнике. Асматы ходили войной друг на друга, отрезали головы убитых врагов и ели их тела. В некоторых посёлках присутствовали странные ритуалы: мужчины совокуплялись между собой и иногда даже пили мочу друг друга. Они верили, что мир за пределами их острова населён духами, а потому первых белых людей приняли за сверхъестественных существ.