Рокировка

Окружной центр не произвёл никакого впечатления на Александра. Пыльный грязноватый город, в котором, правда, было много зелени, но зато слишком мало настоящих «городских» домов. Разве что площадь Ленина, трамвай и большой железнодорожный мост через Волгу говорили о том, что это все-таки город. А так – деревня, разросшаяся до великанских размеров, и больше нет ничего. Вот разве что речной порт, гудевший портальными кранами и локомотивами, да с полдесятка каких-то заводов по окраинам, от которых были хорошо видны высокие дымовые трубы.

Денег ему выдали пять рублей, что по меркам того времени было для мальчишки целым капиталом, но в целом никак не могло удовлетворить растущий организм. Тем более что карточек у него не было, а коммерческие цены кусались, да так, что по сравнению с ними и нильский крокодил, и уссурийский тигр представали сущими младенцами. Завтрака в детдоме Сашка не дождался, а потому, выйдя из Управления НКВД, где он аккуратно и чисто заполнил по просьбе Викафа протокол свидетельских показаний, двинулся в сторону колхозного рынка.

Интерес у него был самый практический: во-первых – поесть, потому как выданные сердобольными милиционерами кружка горячего чая и кусок ситника[20] это, конечно, хорошо, но мало; а во-вторых – найти человека, которого сдал Шпильрейн еще до прихода Ляо и Виктора Афанасьевича и которого он благоразумно «забыл» упомянуть в своих показаниях. А потому, купив на рубль большую порцию мороженого, чтобы хотя бы на время притупить чувство голода, Александр неторопливо шел туда, куда, по его наблюдениям, двигались домохозяйки и домработницы с пустыми кошелками.

В сутолоке рынка Сашка отыскал своего интересанта – мясника по кличке «Бугор». Генрих Карлович указал его как главного бандита Калининского округа, хотя и не знал, под кем тот ходил и кому отстёгивал. Совершенно точно не знал – Александр проверил…

Против всякой логики мясник отыскался почему-то в молочном ряду. Грызя прихваченное с прилавка зазевавшегося торговца яблоко, Белов внимательно разглядывал высокого и широкоплечего, словно культурист, мясника.

Густобородый Бугор, коротко хекая, рубил на колоде телячью тушу и, казалось, с головой ушел в работу. Но Александр не упустил из виду внимательные, осторожные взгляды, которые мясник бросал по сторонам. Кроме того, на левой руке «честного» работника топора и прилавка Сашка разглядел след от сведенной татуировки. В то время в России наколку можно было встретить только у моряка, причем настоящего, не речного, или у уголовника. А по виду и повадкам Бугра можно было уверенно утверждать: этот человек видел море только в кино. Если видел вообще…

Чтобы не привлекать лишнего внимания, Сашка купил кружку свежего и вкусного кваса, пару леденцов и совершенно не нужные ему полкило творога. Тем временем мясник закончил свою работу и, прихватив свой жуткий топор, двинулся по рынку. Александру пришлось работать на всю катушку, чтобы избежать лишнего внимания. Он менял темп ходьбы, надолго замирал в тени и использовал все уловки, известные ему со службы.

Периодически к Бугру словно бы невзначай подходили мутные личности, следовал мгновенный обмен какими-то свертками, и они снова исчезали в толпе. Сашка насчитал шестнадцать подобных встреч, но по Бугру было совершенно незаметно, чтобы у него прибавилось груза.

В целом конвейер работал безостановочно, и к тому времени, когда рынок закрылся на санитарную обработку, у мясника должно было скопиться довольно много пакетов. Но Бугор шел так, словно был налегке. Пройдя пару улиц, мужчина зашёл во двор, и, судя по звукам, поднялся на второй этаж.

Ужом ввинтившись в узкий просвет между двумя домами напротив, Александр влез по стене бревенчатого здания на чердак и, просочившись к слуховому окну, занял позицию для наблюдения.

Ждать пришлось долго, даже очень. Улочка, а вернее – переулок, была малолюдной и тихой. Пробежала стайка мальчишек лет десяти-двенадцати на вид, куда-то торопливо прохромала сухонькая старушка. С видом хозяйским и спокойным заглянул в переулок молодой милиционер в белой гимнастерке, заставив шарахнуться от себя тощего сивобородого дьячка. Время тянулось, словно резиновое, на чердаке было жарко и душно. Очень хотелось пить. Тут-то и пригодился кислый, чуть влажный творог: он отлично утолил жажду и голод. Сашка лежал на своем месте неподвижно. Он умел ждать…

Уже стемнело, когда мясник, переодетый в более приличный костюм, вышел из дома и направился к речному порту. Сашка бесшумно спустился вниз и тенью последовал за ним.

Бугор шел твердой походкой уверенного в себе человека. Теперь он не озирался, а двигался быстро и целеустремленно. Он даже внешне слегка изменился: изрядно пополнел в талии. «Пояс с деньгами или ценностями, – размышлял Сашка, скользя за интересантом. – В общак понес…»