Рокировка

Кроме картин в свертке была еще небольшая – сантиметров сорок в высоту статуэтка Будды из слоновой кости, инкрустированная золотом и черной бронзой. Надмит несколько раз приложил ко лбу каждую тхангки, потом низко склонился, подхватил полой рубахи скульптуру и бесшумно исчез где-то в глубинах квартиры.

Тут же последовали несколько мелких сувениров обслуге: серебряная брошь в виде розы – подавальщице, большой шелковый платок, расписанный немецкими пейзажами, поварихе, шикарная чайная пара с такими же сюжетами – горничной. Помощнику по кухне со смешной фамилией Харьковский, которого Саша с детской непосредственностью своей молодой половины перекрестил в «Московского»: – «Вы же, дядя Коля, в Москве работаете, а не в Харькове…» – досталась паркеровская авторучка, а уборщику Мингалееву, всегда отличавшемуся каким-то удивительным лоском – шелковый галстук. И в этот момент вернулись из школы остальные дети…

– Сашка! – наплевав на все условности, Светлана с радостным визгом повисла у названого брата на шее. – Сашка приехал! Ура!

И совершенно не стесняясь, принялась его целовать.

За последние три месяца Саша изрядно окреп и даже подрос. Поэтому он, почти без натуги, подбросил Светлану вверх и поймал на руки:

– Здравствуй, Светик! Здравствуй, сестренка!

Василий, иронично ухмыляясь, смотрел на эту сцену, потом подошел поближе и сунул Белову руку:

– Здорово, Сань. Поправился?

– Ну так, – Александр поставил на ноги все еще вздрагивающую от восторга Светлану, и мальчики обменялись рукопожатием. – Готов к труду и обороне. Здорово, Темыч, – он приобнял Артема, хлопнул его по спине. – Айда, подарки разбирать!

И они потащили в комнаты остальной багаж…

– …Вот, Светка, а это – тебе, – Александр достал из чемодана огромную куклу, ростом чуть только не до пояса девочки. – Ее зовут Лоттхен, впрочем, она сама может это сказать.

С этими словами он нажал на ручку куклы, и та отчетливо произнесла: «Лотти». Светлана вцепилась в подарок:

– А она еще что-нибудь говорить умеет? – спросила она, осматривая куклу восхищенными глазами.

– Да ты чего? – засмеялся Василий. – Светик, она же – не живая!

– А говорить все-таки умеет, – улыбнулся Саша. – Вот…

Он бесцеремонно задрал кукле платье, от чего Василий и Артем слегка смутились: у куклы было туловище, аккуратно повторяющее строение тела настоящей девочки. Разве что половых органов не было, но зато имелась самая настоящая попка. Светлана в немом изумлении во все глаза смотрела на это чудо, а Белов нащупал какое-то мягкое место на животе Лоттхен, как-то по-особому нажал…

– Вот, – сказал он, оправляя платье куклы. – Теперь нажми ей на ручку.

– Мутти, – пискнула кукла.

– Это значит «мама», – сообщил Саша открывшей от удивления рот девочке. И предваряя дальнейшие расспросы, пояснил: – Больше она ничего говорить не умеет. Не научили…

Света накинулась на Сашку с такой бурной благодарностью, что чуть не свалила его с ног. Но тут же выяснилось, что на этой замечательной кукле подарки для Светланы не кончились…

– Вот еще тебе, – Белов протянул ей большущую коробку, обтянутую бархатом. – Вас приветствует фирма Герлен, Париж!

В коробке оказался набор косметики и флакон духов. Светлана с трудом выдернула притертую хрустальную пробку, и по комнате поплыл тонкий, какой-то очень свежий, весенний аромат. Девочка восторженно зажмурилась, прижала к груди коробку…

– Саша, ты… ты… самый-самый! Самый лучший! Правда, Васька? Правда, Темка?

Мальчики пропустили ее вопрос мимо ушей. Они были заняты изучением двух кинокамер «Истмэн Кодак», каждая – с набором объективов. Возможность самостоятельной съемки настоящего кино захватила обоих ребят с такой силой, что они далеко не с первого раза расслышали слова Белова:

– Вот, Красный, а это – тоже тебе.

Василий с трудом оторвался от кинокамеры, поднял голову и замер. Перед ним лежал огромный, переплетенный в кожу альбом с тисненым названием: «Reichswehr. Kommando der Verteidigung. Flugzeugen: Aussehen und Leistung».[116] Он не дыша открыл альбом. На первой же странице в глаза бросилась надпись: «Streng geheim! Einzig Offiziere! Nehmen Sie nicht von dem geschützten Räumlichkeiten».[117] С трудом по слогам Василий прочитал и перевел прочитанное, после чего в изумлении уставился на Белова.

– Слушай, Немец… – он нервно сглотнул. – Это как?.. Откуда?..

– А-а, ерунда, – Александр небрежно махнул рукой. – Прихватил по дороге. Лежал, понимаешь, на столе, и никого рядом. Ну, я вспомнил, что ты летчиком стане… то есть хочешь стать, вот и подумал: брату такое всяко-разно нужнее, чем какому-то там Рейхсверу. А что, не угодил?

Но подколка прошла мимо цели: Василий уже листал альбом. Он шевелил губами, переводя названия, внимательно разглядывал фотографии и силуэты самолетов RAF, Regia Aeronautica, US Air Force, Aéronautique Militaire,[118] Императорской Армии и Императорского Флота…

Увидев, что Василий утерял связь с реальностью, Саша улыбнулся и вытащил из второго чемодана какую-то здоровенную сумку.

– Это – тебе, Темыч.

– А что это? – заинтересовался Артем.