Рокировка

- Поправлюсь - поставлю, - пообещал Игорь, а сам подумал, что и вправду следовало бы отблагодарить тех парней, которые спасли его. Он их не видел, только слышал голоса в машине, когда они везли его в больницу. Наверное, это были их голоса.

- Одним словом, - продолжал полицейский, - если вы не возражаете, мы переправим вас на ту сторону, как только сможете ходить. Пусть вами там занимаются власти. Может быть, к тому времени вспомните, кто вы такой и что с вами стряслось. Идет?

Поскольку Игорь молчал, офицер обеспокоенно сказал:

- Вы все равно не сможете долго здесь оставаться. Документов у вас нет, денег мало.

Кстати о деньгах. Игорь вдруг подумал о том, какими средствами он сейчас располагает. Ведь одно дело - планировать месть, а другое - иметь для этого необходимые возможности.

Для того чтобы отомстить, обычно требуется много денег.

- Мне бы хотелось получить одежду, в которой меня нашли, - попросил Игорь у полицейского. - Может быть, вещи помогут мне кое-что вспомнить.

Офицер наморщил лоб, напряженно размышляя, но, видно, это усилие его утомило, и он отодвинул решение:

- Вам сейчас все равно нельзя двигаться. Вот станет получше, мы с вами вместе посмотрим, как быть.

Минуло четыре недели. Игорь несколько раз пробовал ходить, однако сильное головокружение заставляло его вернуться в кровать. Однако через месяц он сумел пройти по коридору и вернуться обратно. Это были его первые шаги в новом мире, где он теперь жил. Это были первые шаги нового Игоря в изменившемся мире.

Когда он сумел одолеть первый рубеж - десяток метров по больничному коридору, доктор снял с его лица повязки. Другие повязки Иван Яковлевич снял раньше, а вот до лица очередь дошла только сейчас.

Игорь сидел в кресле, похожем на зубоврачебное. Медсестра разматывала бинты, осторожно снимая присохшие клочья ваты, обнажая лицо после операции, сделанной в первую же ночь. Молодая женщина взглянула на лицо пациента, но ничего не сказала. Она даже удержалась от вздоха, но по её глазам Игорь понял, что выглядит не лучшим образом.

Доктор подошел к нему поближе и тоже внимательно посмотрел на дело рук своих. Потом он строго взглянул на медсестру, и та тут же отошла в сторону, стала что-то переставлять на стеклянном столике, греметь металлическими инструментами.

- М-да... - произнес Иван Яковлевич хмуро. - Зажило отлично. Как на собаке. Вот что значит молодой и здоровый организм. Была вместо лица сплошная рана, а через месяц все зажило. Молодец...

Непонятно было, к кому относится определение "молодец" - к Игорю или к самому доктору, который так замечательно сделал операцию.

Игорь слушал доктора и понимал, что Иван Яковлевич неспроста так долго говорит о его лице.

- Можно мне посмотреть на себя в зеркало? - попросил он.

- Гм-м... - смутился доктор. Он придвинул себе стул и сел рядом с креслом, положив руку на запястье Игоря.

- Не спешите, - спокойным тоном произнес Иван Яковлевич. - Посмотритесь и в зеркало, всему свое время. Проблема заключается в том, что ваше лицо было сильно разбито. Вы понимаете, о чем я говорю? Его практически не существовало. Похоже, вы не раз сильно ударились о камни лицом.

Игорь знал, что именно так и было. Его волновало другое. Так, значит, его лицо обезображено? Насколько сильно? Можно ли жить с таким лицом?

Его вдруг охватило отчаяние. Игорь всегда считал себя симпатичным мужчиной. Неужели он превратился в Квазимодо и от него все будут шарахаться?

- Я все понимаю, доктор, - сказал Игорь дрогнувшим голосом. - И все-таки я хотел бы посмотреться в зеркало. В любом случае мне следует знать, как выгляжу и чего мне ждать в будущем.

- Я сейчас дам вам зеркало, - не спешил доктор. И, испытующе взглянув на Игоря, продолжил: - Дело в том, что я ведь не специалист по пластической хирургии. Это особая и довольно редкая специальность. Я сделал все, что положено, - антисептика, швы и прочее. А вот по косметической части я не мастер.

От этих слов доктора Игорю стало совсем плохо. Он вдруг подумал, что не выдержит удара, когда взглянет на свое лицо.

В конце концов доктор протянул ему зеркало, и Игорь, глянув на себя, пришел в ужас. Это был не он. Багровые шрамы обезобразили лицо до неузнаваемости. Нос был искривлен, обе щеки стянуты наложенными швами. Даже разрез глаз изменился.

Несколько минут Игорь молча рассматривал свое новое "лицо".

- Больше ничего сделать было нельзя, - негромко сказал Иван Яковлевич. Пришлось действовать быстро, повреждения были очень серьезные.

Он говорил еще что-то о нарушенном кровообращении, об омертвении тканей, о лицевых нервах. Но Игорь его не слышал. Он видел перед собой лицо, с которым нельзя было жить... Есть от чего сойти с ума, даже наложить на себя руки.

- Я не знаю, как вы выглядели до того, как с вами случилось несчастье, задумчиво сказал доктор. -- У меня нет ваших прежних фотографий. Но думаю, вы несколько изменились теперь.

Да уж, тут он прав. Игорь стал неузнаваем. Он подавленно молчал, потом взял себя в руки и положил зеркало на столик неподалеку.