Рокировка

… Да, пусть он снова слепой. Но зато он шел по самому настоящему замку! Когда проходили мимо окон, то со двора доносились звон железа, ржание лошадей. Блин, да даже крики детей были не такие! Другие! А воздух-то какой! Артем втягивал этот вкуснейший, без малейшего запаха химии воздух и никак не мог надышаться. А попробовали бы вы эту еду! Ему, за последние несколько лет привыкшему ко вкусу жратвы быстрого приготовления, разбавляемой иногда пельменями и пиццей, завтрак в замке Тайфол показался торжественным пиром. Да еще и вина налили, тут было так принято, вместо чая.

После завтрака Аринэль попросил Цеси проводить его на крепостную стену. Да, блажь, ну вот хотелось и все тут! Он же никому не мешал, а для Цеси это было работой. Вот только их перехватили буквально сразу же.

— Аринэль! — взволнованный голос матери… хм, Аринэля, Артем узнал сразу же.

Его стиснули в объятиях и прижали к груди.

— Сынок, ты так напугал меня! — с тревогой в голосе вещала матушка. — Я пришла в твою комнату, а тебя нет!

— Мам, — парень мягко отстранился (надо же, как легко выскользнуло это слово). — Я просто сильно проголодался.

— Не пугай меня так больше, — голос эльфийки дрогнул. — Уондо дэяла…

Ответ сам собой всплыл в памяти. Мать, в свое время, пыталась научить Аринэля языку своего народа. Но парень был, ну честно говоря, невеликого ума. С другой стороны, ну не всем же даны мозги…

— Элрэ дара, амил (все хорошо, мам), — произнес парень.

На некоторое время в коридоре повисла тишина.

— Аринэль? — голос женщины был удивленным, а потом в нем зазвучала тоска. — Сынок… А ты меня видишь?

— Прости, мам, — слегка дернул щекой парень.

— Аннира даоса каниларэ, — пробормотала женщина, опять прижимая сына к себе. — Кэласар лимбэ наулорос, катуя дарасан!

Вот только на щеки Аринэля вполз румянец. Дело в том, что он понял, что сказала матушка. Если буквально, то она пожелала некоторым бородатым членоносцам, лучше бы трахнуть дерево, чем она бы в него влюбилась. В общем, какое-то устойчивое эльфячье выражение, судя по всему.

— Мам, ну не надо так отца-то, — произнес Аринэль. — Ему поди, еще хуже чем тебе.

— Ашшиа гаэлла ма бардарасан! — буквально выплюнула слова женщина. — Ничего, пусть помучается, раз не может за сыном приглядеть!

Чуть приоткрытая за ее спиной дверь в трапезную слегка дрогнула.

— А в общем как? — уже деловито так спросила мать.

— Да ничего, вроде, — пожал плечами парень.

— Тогда сегодня мы едем к мастеру Цевитосу! — не терпящим возражение голосом постановила эльфийка. — Прямо сейчас!

* * *

Батя, как не оправдавший высокого доверия, от сопровождения был отстранен. Впрочем, как и дочери, хотя Саманта прямо-таки чуть не мятеж устроила. Но была осажена собственной матерью, что мол дело серьезное.

Поехали не на лошадях, а в открытой коляске. Аринэль видел ее ранее, так что и Артем представление имел. Этакий фаэтон, о четырех местах и местом для кучера. Слуг с собой мамы тоже не взяли, правила мама Каяра. В общем, был налицо бабий бунт, к тому же имеющий под собой самые железобетонные основания. Затронули потомство!

Копыта лошади процокали по внутреннему двору замка, потом колеса прогрохотали по настилу опускаемых вместо моста ворот, стукнулись о «порожек» противоположного берега рва и зашуршали по дороге. В груди Артема на секунду полыхнуло сожаление, что он ничего не видит. Хоть в памяти и были картинки, но фентезийный мир очень хотелось увидеть собственными глазами.

«Но, не судьба» — привычно подавил он малодушный порыв.

Тем временем в нос ударили запахи леса. Прелой листвы, какой-то едва уловимый запах деревьев. Шуршание крон на ветру. Слегка поскрипывала коляска.

— Аринэль, — ага, это старшая мама.

Голос строгий, глубокий, объемный, что ли. В памяти появилась картинка сорокалетней женщины, с каштановыми волосами, серыми глазами, тяжеловатым подбородком. Нос картошкой, тонкие губы. Возле глаз и в уголках рта морщинки. А еще она была истинной аборигенкой марки Эйхол, то есть статная и рослая. А еще память подкидывала, что матушка Мара по юности полевала вместе с орками. Там с отцом и познакомилась. То есть дама весьма боевая.

— Ты какой-то слишком спокойный, — продолжила женщина.

— А ведь и вправду, — голос мамы Каяры был, как бы это… командный, в общем.

Резкий такой, отрывистый. Она была под стать старшей женщине рода Тайфол. Тоже плечистая, крепкая. Глаза черные, как у большинства орков. Губы пусть и не ярко-алые, но такие, сочные, нос с характерной горбинкой (но все же не такой рубильник, как у деда, то есть отца ее, нормальный такой носик). В общем, если откинуть цвет кожи и волос, больше походила на скандинавку. Густые волосы цвета воронова крыла, обычно убранные в косу, которая была переплетена зеленой, черной и красной лентой.

«Зеленая — это полевой выход. Черная — опоясанный воин. Красная — замужняя дама. В мужском варианте — женатый».