Рокировка

Моргнув, парень чуть тряхнул головой, словно пытаясь отогнать наваждение, и, очнувшись, сообразил, что так и стоит, со шпагой в опущенных руках, на полусогнутых ногах. Нанося удар, он вложил в него все, включая вес собственного тела. Зрители ахнули, не веря собственным глазам. Сашка, усилием воли разжав пальцы, выронил шпагу на траву и, медленно выпрямившись, двинулся к замершему, словно статуя князю, старчески шаркая ногами.

– Господи! – жарко выдохнул Алексей Михайлович, истово перекрестившись. – Сашенька, да как же это? Шпагой!

– Говорил же, я шпагой не владею. Только саблей, – прохрипел Сашка и, жестом подозвав к себе попавшегося на глаза слугу, приказал: – Вина принеси, братец. В горле пересохло.

– Сей момент, сударь, – робко поклонился слуга и умчался, чтобы вернуться обратно минуты через две, с подносом в руках, на котором стоял бокал с вином.

Осушив тару в три глотка, парень устало потер ладонью лицо и, посмотрев на князя, вздохнул.

– Дед, я ведь предупреждал, что добром это не кончится. Теперь еще и с этим тебе разбираться.

– Нашел о чем думать, – растерянно отмахнулся старик, поглядывая на тело итальянца. – Этого бретера давно уже черти с вилами в аду ждут. Ты мне скажи, как ты это сделал? Шпагой!

– Рассердился очень, – выкрутился Сашка, пожимая плечами. – Поехали домой, а? Устал я чего-то, – жалобно добавил он, мечтая убраться отсюда куда подальше.

– И правда, загостились, – взяв себя в руки, кивнул князь.

Лейтенант подал парню фрак и, встав с другой стороны, отправился с ними к машине. Плюхнувшись на сиденье, парень вдруг почувствовал, как затряслись руки, а спину заломило от прилива адреналина. В глазах слегка потемнело, и неожиданно сильно заболела голова. Заболела так, что Сашка, не удержавшись, тихо застонал.

– Что с тобой? – тут же всполошился князь.

– Голова болит, – признался парень. – Дед, прикажи скорости прибавить. Мне полежать надо, – попросил он, теряя сознание.

* * *

Глаза медленно открылись, и Сашка не сразу понял, где находится. Потом, кое-как сфокусировав взгляд на громадном бархатном балдахине, вспомнил, что это его спальня. Точнее, спальня в отведенных ему дедом комнатах. Мысли текли вяло, словно ползли. Не хотелось ни вставать, ни вообще шевелиться. Навалилась какая-то странная опустошенность.

«Блин, а чего это меня никто не будит? – лениво подумал Сашка, скосив глаза на дверь спальни. – Состояние такое, словно я вчера надрался до розовых соплей. Стоп. А чего вчера было-то? Я ж вроде не пил. Ну, точно, почти не пил. Пара бокалов какой-то кислятины, и все. Ой бли-и-ин! – Воспоминания навалились так, словно в мозгу плотину прорвало. – Я ж того итальянца как барана зарезал! Ой, мама, чего будет!!!»

Подхлестнутый воспоминаниями, Сашка сел в постели и тихо застонал от накатившей головной боли. Сжав ладонями виски, он переждал приступ и, отдышавшись, медленно спустил ноги с кровати. Следующим этапом был сам процесс вставания, но прежде нужно было дождаться, когда перестанет кружиться голова. Приступ закончился так резко, как и начался, а вместе с облегчением в комнату вошел князь.

– Как ты, Сашенька? – послышался вопрос.

В голосе старика было столько участия, что Сашка невольно смутился. Ожидая окончания приступа, он успел подумать, не было ли все случившееся накануне одной большой интригой. И вот теперь, услышав голос старика, понял, что сильно ошибся. Князь действительно беспокоился за него. Взяв себя в руки, Сашка выпрямился и, улыбнувшись, ответил:

– Почти нормально, дедушка. Не беспокойся. После контузии у меня это иногда бывает. Доктор сказал, со временем пройдет.

– Зря ты встал, внучок. Тебе б полежать еще, – засуетился князь, подхватывая его под руку, чтобы помочь.

– Все нормально, дед. Все нормально. Если не торопиться, то все будет нормально, – бурчал Сашка, отодвигая старика и упрямо направляясь в туалетную комнату.

Умывшись и приведя себя в порядок, он натянул штаны и, вернувшись в спальню, медленно опустился в кресло. Матвей, сопровождавший князя, статуей замер в дверях, ожидая приказаний. Улыбнувшись ему одними губами, Сашка неожиданно для себя вдруг понял, что дико голоден, и, тихо порадовавшись, что слуга в комнате, попросил:

– Матвей Степанович, скажи там, чтоб подали хлеба, сыра, ветчины, пару булочек сладких и кофе побольше. Есть хочу, – сообщил он, повернувшись к деду.

Князь, одобрительно кивнув, жестом отпустил слугу и, усевшись в кресло напротив, участливо спросил:

– Саша, ты уверен, что тебе можно кофе пить?

– Вчера нельзя было. А сегодня уже можно, – решительно кивнул парень. – И вот еще что, дед. Нам поговорить нужно. Серьезно. Обстоятельно. До этого у нас времени не было. События как паровоз с горки неслись. А вот теперь пришло время. Уж больно много вопросов у меня скопилось.

– Пожалуй, – помолчав, задумчиво кивнул старик. – Поговорить нам и вправду требуется. Особенно после всего, что случилось.

– Вот и я о том, – кивнул Сашка.

– Ты мне только одно сначала скажи, – неожиданно улыбнулся князь. – Ты с чего вчера так взбеленился?