Рокировка

– Спасибо, Саша, – выдохнул старик дрогнувшим голосом, пряча повлажневшие глаза. – И говори мне «ты», пожалуйста.

– Так вроде не положено, – окончательно растерялся Сашка.

– Я очень давно этого хотел. Мечтал, как мой внук будет сидеть рядом со мной и задавать самые разные вопросы. Как мы вместе с ним отправимся на охоту в нашем поместье. Да много о чем мечтал, – снова вздохнул князь.

– Ну, про охоту, это вполне выполнимо, – подумав, улыбнулся парень. – Я на Кавказе к ней пристрастился крепко.

– Знаю, – улыбнулся старик. – Это, кстати, тоже одна из отличительных черт нашей семьи. По мужской линии у нас все охотники были. И не такие, что с рогами на полях рисовались, а с одной рогатиной на медведя.

– Сурово, – оценил парень.

– Тархановы всегда воинами были, – заявил князь с апломбом.

– Ну, значит, мне есть в кого быть контуженым, – нашелся парень с кривой усмешкой.

Их беседу прервало появление полковника, который ехал с ними в вагон-салоне, принадлежавшем князю. Точнее, ему принадлежал весь состав. Этот самый салон. Спальный вагон второго класса для слуг и водителей, пара грузовых платформ и два вагона охраны. Точнее, вагон для рядовых жандармов и вагон для лошадей. Автомобили и коляска полковника были загружены на платформы.

Пройдя к столику, за которым они с князем сидели, полковник церемонно поклонился и, спросив разрешения, присел после приглашающего жеста князя. Подскочивший слуга поставил перед полковником чашку свежесваренного кофе и исчез, словно испарился. Полковник пригубил кофе и, одобрительно кивнув, спросил, то и дело поглядывая на старика:

– Знакомитесь?

– Родная кровь не водица, господин полковник, – проворчал старик.

– Конечно, ваше сиятельство, – поспешно кивнул Веселов.

– Его высокопревосходительство хочет сказать, что не верит в наше родство, дедушка, – усмехнулся Сашка так, что даже князь поежился. – Только он забывает, что я ни к кому в родичи не навязывался.

– Только это и примиряет меня с решением князя, – не менее жестко ответил полковник, глядя парню прямо в глаза.

– И ваша прямота мне нравится, – кивнул Сашка. – Я готов отвечать на любые ваши вопросы, но прошу вас не забывать, что я мало что вообще помню. И должен признаться, меня это здорово раздражает.

– В свою очередь, обещаю вам воздержаться от праздного любопытства и пойму, если вы дадите слово, что, действительно, не помните ответа на мой вопрос, – ответил полковник, склонив голову.

«Мать твою, от этих китайских церемоний изжогу нажить не долго», – усмехнулся про себя парень.

– Глеб Сергеевич, я бы попросил вас принять тот факт, что отныне это мой внук. Князь Александр Викторович Тарханов, – сказал старик, как отрезал.

– Как пожелаете, ваше сиятельство, – помолчав, кивнул полковник.

* * *

Петербург встретил их заунывным моросящим дождем. Выйдя на платформу, Сашка мрачно огляделся и, вздохнув, покачал головой.

– Что-то не так, Саша? – тут же всполошился князь.

– Холодно, сыро, тускло. Все, что я терпеть не могу, – проворчал Сашка в ответ.

– Но, Саша… – растерялся старик.

– Все нормально, дедушка. Это я так, ною от волнения, – нашелся Сашка, взяв себя в руки и успокаивая его. – Но, если честно, север мне никогда не нравился. Наверное, поэтому я всю сознательную жизнь на юге прожил. И потом подался туда, где потеплее.

– Думаю, мы что-нибудь придумаем, – улыбнулся в ответ князь. – Поехали. Нас уже ждут, – скомандовал он и бодрым шагом направился к зданию вокзала.

Их отношения начали меняться после того, как Сашка, поднявшись среди ночи в туалет, вдруг заметил свет в купе деда. Дверь была приоткрыта, и парень, не удержавшись, осторожно заглянул в щелку. Ему показалось, что князь о чем-то тихо говорит. Он был прав. Старик действительно говорил. Но не с кем-то. Старый князь, стоя на коленях перед иконой Богородицы, молился. Страстно. Истово. Со слезами на глазах. Вслушавшись, Сашка вдруг понял, что он благодарит ее за спасение внука и за то, что помогла им встретиться.

Такого Сашка не ожидал. Тихо отпрянув назад, он прислонился лбом к оконному стеклу и, прикрыв глаза, попытался решить для себя, как быть дальше. Молитва старика и его слезы заставили парня пересмотреть свое отношение к нему. Сглотнув подступивший к горлу ком, парень сжал кулаки и еле слышно прошипел:

– Ну, блин! Видит бог, я этого не хотел. Но если хоть одна падла посмеет его обидеть, глотку вырву.

Решение было принято. С той ночи Сашка старался делать все, чтобы наладить со стариком отношения. Рассказывал о себе то, что мог. Отвечал на бесчисленные вопросы о службе в Африке. И даже сумел наладить диалог с полковником Веселовым. Жандарм, будучи в силу профессии Фомой неверующим, относился к парню с настороженностью, но учитывая тот факт, что Сашка сам несколько раз просил князя как следует подумать, решение старика принял.