Рокировка по длинному пути

Ксено уже давно беззвучно рыдал: и когда вложил ладошку дочери в мою, и позже, когда вместо поцелуя невесты повис у меня на шее и умолял заботиться о его Луне и не обижать ее, словно теперь, когда мы поженились, мы его выгоним к чертям. Так что вместо наслаждения статусом новоиспеченного мужа и приятным общением с новобрачной, мне пришлось успокаивать тестя и выслушивать беззлобные подколки окружающих.

— Вы просто идиоты, братцы, и не понимаете символизма, — счастливо улыбнулся я близнецам, отыскивая глазами Луну. Она уже переоделась и теперь прощалась с моей многочисленной родней. — Мне сегодня преподнесли в дар целый волшебный мир цветных облаков и белых единорогов. Так что мне глубоко плевать на вашу глупость и ограниченность. Пока, двое из ларца.

* * *

Медовый месяц мы провели в Испании — нам там когда-то понравилось. Время пробежало непозволительно быстро, и возвращаться откровенно не хотелось, но, к сожалению, нас обоих ждала работа.

Впрочем, с возвращением на родину наш медовый месяц не закончился. Пожалуй, я опущу подробности, но нам было хорошо вместе во всех смыслах, и я ни на секунду не пожалел, что ждал так долго.

Жили мы с Ксено у них в родовом доме. Но позже я выкупил у матери Нору. По завещанию отца она досталась ей, мне — машина. Джинни две тысячи на приданое, остальным по пятьсот золотых, а близнецам еще и тетрадь с отцовыми наработками и чертежами.

Короче, мама хотела нам ее подарить, но я всё же всучил ей пять тысяч. Просто затем, чтобы ко мне уже не лезли с советами и я бы смог распоряжаться собственностью по своему вкусу. Потом я снес старое здание и отстроил большой дом. Выкорчевал часть леса и разбил сад, парк с прудом и небольшой огород. В общем, облагородил территорию. Пусть не родовой дом, но магический, и нам на старость пойдет.

В принципе, дом в маггловском поселении мне понадобился для Луны. Жизнь так повернулась, что о ней узнали в маггловском мире. Было даже разбирательство в нашем Министерстве по этому поводу. Но, учитывая родню во всех сферах и три места в Визенгамоте, от нас быстро отстали.

Дело в том, что в Германии Луна увлеклась рисованием. Она не рисовала что-то конкретное: так, цветные пятна, небрежные хаотичные мазки и кляксы. Но вся композиция смотрелась очень гармонично, ее картины нравились, и она дарила их друзьям, а те своим друзьям. Некоторые из них попали в руки магглов, стали пользоваться спросом и продаваться за приличные деньги. Магглы считали их лечебными и говорили, что если долго на эти картины смотреть, то они как бы оживают и резонируют с тобой — говорят, успокаивая душу, охлаждая разум, снимая тревогу. Точки пульсируют, кляксы медленно свиваются и развиваются, как спираль, или причудливо закручиваются. Короче — игра воспаленного ума. Но, если честно, я и сам это испытал. Для зрения мага они реально медленно шевелились и переливались, ведь были написаны магическими красками и были ожившими картинами, как портреты, а магглы движения не видели — только при концентрации внимания и чуткости восприятия.

Короче, уже в Британии нас отыскал один сквиб, держащий в Лондоне художественную галерею, и упросил устроить у него выставку работ Луны. Она долго отнекивалась, но потом согласилась. Все работы были проданы, фунты переведены в золотые слитки и положены в магический банк. На сдачу я потом купил себе «Феррари», на котором мы с Луной приезжали на тусовки.

С тех пор жена участвовала в выставках не реже раза в год. А мне пришлось заняться легализацией нашей семьи в маггловском мире, чтобы маггловскую прессу было куда пригласить.

Луне в маггловском мире нравилось. Нравилось экстравагантно одеваться, тусоваться среди этих странных и нестандартных богемных жителей и ценителей искусства. И мне подумалось, что при всей волшебности моя жена очень гармонично вписывается в маггловское творческое общество.

В местном заповеднике я проработал всего год — больше не выдержал. Тут процветала такая жажда наживы, что я чувствовал себя грязным. Сами драконы были на учете, а вот остальное… Все, все воровали, убивали, продавали, с виноватой улыбкой на лице вспарывали очередное брюхо несчастной тварюшки, дабы накормить никогда не евших досыта детей. Я словно вернулся в то время, когда зачищали Запретный лес. И я точно не желал во всем этом участвовать и принял предложение… гоблинов.

Гоблины платили более чем хорошо, плюс мы с парнями сами немного шабашили, втихаря сбывая по паре неучтенных монет, но не наглели. Плюс я принимал частные заказы на поиск тайников и схронов давно умерших членов семьи. На поиск родовых поместий исчезнувших родов. Искал неупокоенные могилы предков, места с темным фоном — проклятые закладки. Раньше всё такое защищали сильные чары, которые нельзя было обнаружить заклинаниями, и у меня было полно работы.