Рокировка с прошлым

– Окаянное Лодурово семя, – прошипела дородная женщина… нет, исходя из габаритов, бабища! Встреченная давеча Мирия Тюронская составляла в лучшем случае половину данной матроны. Ее взгляд направлен на рыжеволосую девушку, лет шестнадцати, в объятиях парня-ровесника. – Станешь сопротивляться, опять ничего, кроме тухлой козлятины, не достанется. Дружка твоего юродивого побьют, а то вовсе кого-нибудь из нас заберут. Подумала бы о других, стервозина.

– Уж вас-то не заберут. – Парень с ненавистью глянул на бабищу, потом на меня, и сильнее прижал девушку. – Не позарятся. Да и вашей девчонке бояться нечего – честь, поди, не потеряет. Давно терять нечего. Удивляюсь, как вы выродка внучка еще не сожрали. Или брезгуете собственной кровушкой? Только и можете, что младенцев в лесу бросать?

Только теперь я заметил за спиной бабищи, разодетой в цветастые махры, молодку лет четырнадцати, не старше, стискивающую какой-то сверток. Сначала не поверил, увидев его, но тихие попискивания и угуканье не оставляли сомнений.

– Мама, – проскулила молодка.

– Молчать, прошмандовка. – Оплеуха матроны отправила дивчину на пол. – А вы…

– Цыц! – Сухопарый, морщинистый старец жестом остановил вознамерившуюся гаркнуть бабищу. – Не след сейчас… – Он закашлялся. Надолго, надрывно, то и дело отхаркивая что-то.

– Деда, – вцепился в лохмотья старика паренек лет шести.

– Все нормально. – Старик сумел побороть приступ. Опираясь на прутья решетки, поднялся. Глянул на меня лихорадочно горящими глазами. – Что вам нужно?

В перепалке не участвовали лишь двое, сидевшие обособленно. Женщина лет тридцати, одетая скромно, если не сказать бедно, и господин чуть постарше, когда-то облаченный с претензией на лоск и красоту, но теперь пообтрепавшийся и заросший. Насколько я помнил, все – пропавшие.

– Граждане, прошу внимания, – коснулся я правого уха. – Я пространственник-оперативник Юрий Сломов. Прибыл для возвращения вас домой.

Если бы эмоции могли материализовываться, то меня бы захлестнуло… цунами из нечистот. Лицо бабы скривилось в маску: «Где вы раньше шлялись?» Мимика парнишки отражала все оттенки незамутненной ненависти. Девушка в его объятиях хлюпала носиком и дрожала – недоверие и страх. Лик старика оплывал, прорывалась усталость и боль. Женщина – робкая надежда. Господин… вот его не прочитать. В лица детей заглянуть я не посмел. Боялся.

– Если хотите выбраться живыми, то необходимо беспрекословно подчиняться моим указаниям. Иначе не могу гарантировать безопасность. Понимаете? – Всю отпущенную мне природой властность я пустил в голос, пока эмоции не осложнили дело.

Прошла волна шепота. Но старик цыкнул – установилась тишина.

– Что мы должны делать, господин Юрий? – Под конец вопроса кашель вновь подкосил старика.

Я уже осматривал двери клетки. Стальные пруты сварены и вделаны как в пол, так и в потолок – на совесть. Плюс щедро покрыты краской на свинцовой основе, из-за чего внутри Пробой не открыть.

Запирает камеру сложная электронная система с цифровой панелью, управляющая множеством запоров. Подобного я и близко ранее не видел – что-то местное, высокотехнологичное. Связка ключей оказалась бесполезна. Запоры из револьвера не отстрелить. Необходимо время.

– Расскажите, как вы попали в плен, – решил я отвлечь обитателей казематов. – Момент захвата. Максимально подробно.

– Дык что рассказывать? – Дед первым взял слово. – Мы с внучком пошли в лес за хворостом. Отошли всего ничего, как постреленок пропал. – Морщинистая рука прошлась по вихрастой голове паренька, прячущегося за старшим. – Как он рассказывал, сзади на голову мешок накинули. Схватили. Меньше чем через минуту он, связанный, в каком-то сарае. Не знаю. Я не видел никого. Да и до ближайших сараев далече…

Первой моей мыслью стало обесточить систему. Должно сработать. Не зря давеча на Техническую выставку ходил! Теперь осталось найти источник энергии. Или хотя бы один провод…

– …Правда, как меня самого ошарашили, я тоже не углядел, – короткий перерыв, чтобы откашляться. – Очнулся от тряски в телеге. Из-за мешка не видно ни зги. Долго плелись. Сначала запахи леса, потом предгорий, затем лагеря – когда сюда приехали. Как кули нас вытащили. Лишь в камере развязали. Сюдыть мы вторыми прибыли. Раньше только Витал и Села. – Рыжеволосая девушка вздрогнула при произнесении имени.

Очередная мысль заставила меня почувствовать себя безнадежным тупицей. Зачем я мучаюсь? Сила отозвалась болью, но я держал многомерный… вернее всего, нож – малый размер, зато большая плотность силы. Прикосновение к металлу. На прут ушло секунд пять – семь. Только мне нужно вырезать минимум три десятка.

– Чё говорить? С какой стати сказывать? Знаю я свои права и…