Рокировка в длинную сторону

— Штука простая. — Сашка шагнул вперёд и положил на узкий стол разделявший мастерскую лист бумаги. — Две ременных петли. Ремни шириной где-то в два пальца. Должны иметь регулировку по длине, и внизу, петли для крепления к поясному ремню. Здесь ещё один ремешок, с регулировкой, а вот здесь, — карандаш скользил по довольно подробному рисунку, — кобура, а с другой стороны два кармашка под магазины. На кармашках никаких застёжек, магазины должны сидеть довольно плотно, и выниматься с усилием. Также и с кобурой. Пистолет должен сидеть плотно, за счёт кожи облегающей корпус. Нужно для начала десять комплектов.

Сапожник спокойно выслушал пояснения Александра и сделав несколько поясняющих вопросов, посмотрел на второй чертёж. — А там что?

— Тоже кобура, но для ношения оружия на ноге. Вот такого. — Александр выложил на стол Браунинг FN Model 1910. — Но это после первого заказа.

— Срок?

— Как всегда, ещё вчера. — Александр улыбнулся, и выложил на стол двести рублей. — Если не хватит, скажите, я ещё подвезу.

— Быстрый больно. — Пожилой армянин, улыбнулся, и было непонятно, хвалит он Белова или ругает. — Приезжай завтра. Всё тебе будет…

Несколько дней подряд Сталин оставался ночевать в Кремле. Нити заговора разматывались не быстро и многие обрывались, едва наметившись. Но постепенно клубок разматывался, и все больше и больше врагов переставали быть тайными.

Зиновьев и Каменев активно давали показания. Ликовал Ворошилов: из его аппарата исчезли искренне ненавидимые им Тухачевский и Гамарник. Киров яростно чистил аппарат НКВД, набирая на должности коммунистов и комсомольцев из Ленинграда, да и просто — с заводов. Вернулись несколько человек, уволенных Ягодой, а еще нескольких Сергей Миронович с кровью выцарапал из других госструктур. И все это время Сталин руководил всеми этими преобразованиями. Ему было не до сна и тем более не до дачи. А потому он очень удивился, когда ему в Кремль позвонила Светлана. Удивился и даже слегка рассердился — много раз он объяснял дочери, что она не имеет права звонить ему на работу, а тем более — по прямому проводу.

Он уже хотел, было, отказаться от разговора, но услышал, как Светлана всхлипнула. По сердцу точно полоснули холодным лезвием: что-то случилось в семье!

— Что там у вас? — очень отчетливо произнес Вождь. — Что-то с тобой или с мальчиками? — и мысленно приготовился услышать самое худшее…

— Папа… Саша…

— Что с ним?

— У… у… уехал… в Германию-у-у-у…

— Куда?!

Иосиф Виссарионович непроизвольно махнул рукой, словно пытаясь отогнать от себя эту новость. Вытер лоб, глубоко вздохнул, успокаивая разом взбунтовавшиеся нервы, и повторил вопрос:

— Куда он уехал?

— В… в Германию, — снова всхлипнула Света. — Мне письмо оставил… тебе тоже… А сам — сам уехал… с дядей Христо…

Сталин сжал телефонную трубку так, что захрустел эбонит. Почему он не прислушался к голосу разума, который предупреждал его: нельзя доверять этим махновцам, этим абрекам из Коминтерна!

Он уже хотел сказать Светлане, что немедленно приедет, но в этот момент к нему бесшумно подошел Поскребышев и положил перед ним записку. Там твердым почерком значилось: Тов. Губкин ожидает в приемной.

— Тату я тебя очень прошу: его письмо ко мне никому не показывай. Сейчас приедет товарищ Галет — он его заберет. А я обязательно приеду вечером…

И, не слушая больше всхлипов Светланы, он дал отбой. Повернулся к Поскребышеву:

— Вызовите ко мне Димитрова. Срочно. — Подумал и добавил. — Немедленно. А пока — пригласите товарища Губкина…

Иван Михайлович цвел, точно майская роза. Глядя на него Сталин внутренне улыбнулся: пожилой академик только что не подпрыгивал от нетерпения и вел себя, словно гимназист, впервые пришедший в дом терпимости. Увидев Сталина, Губкин немедленно кинулся к нему, буквально крича:

— Получилось! Товарищ Сталин, получилось! Все проверили на заводе — пилотная установка работает великолепно! Немного иные выхода, но главное — работает!

— Товарищ Губкин, успокойтесь, — теперь Сталин улыбнулся уже открыто. — Что получилось, что работает, какие выхода?

Сбиваясь, захлебываясь и перескакивая с одного на другое, Губкин рассказал, что на Московском Керосиновом заводе запустили уменьшенную копию промышленной установки каталитического крекинга — пилотную установку и проверили некоторые параметры процесса. Почти все получилось: выход бензина и дизельного топлива был несколько меньше того, который указал Белов, но это — ничего. Подгоним, подрегулируем, подправим, доработаем! Главное, что принцип полностью оправдался…

— Товарищ Сталин, я вас очень прошу: товарищей, которые предоставили нам эту документацию надо обязательно наградить! Возможно, они даже не представляли, ЧТО они добыли! Но это… это — переворот! Нужно включить в план строительство подобных установок в Ярославле, Баку, Саратове и Грозном! И в Москве, разумеется!..