Рокировки

Несколько раз Тони предлагал мне поехать куда-нибудь в горы — не останавливаться ни в каких там гостиницах или домах, а ночевать в палатках. Или даже построить обыкновенный шалаш.

Краси добавила:

— И непременно будем печь на углях мясо и грибы! Поедем, бате Велко, ты же сам говорил, что заядлый грибник.

4

У каждого мальчишки есть, наверное, свой кумир. Был такой и у меня. Для кого-то это герой из книги или фильма, для другого это человек, которого он видел и слышал. Моим — и не только моим — кумиром стал бывший партизан, герой войны Райко Моряк. Я подражал его походке, его жестам, его произношению. Я стал охотником и грибником потому, что он им был. Курил потому, что он курил, даже сигарету держал точно как он, прилипшей к нижней губе, до тех пор, пока она не обжигала. Чтобы отучить от этой привычки, жена купила мне трубку. Едва ли имеет значение, что и как я курю, пояснила она, ибо от трубки бывает рак горла, а от сигарет рак легких. Гораздо важнее, что я не буду рассыпать сигаретный пепел по комнатам и не буду вынуждать ее постоянно за мной подметать.

Я не верил, что ко мне не пристанет какой-нибудь рак (хотя до «ракового возраста» было еще далеко), но ради мира в семейном гнезде начал курить трубку. Когда однажды утром я закурил трубку, набив ее ароматным табаком, мои коллеги так и прыснули:

— Ну вылитый Шерлок Холмс!

С тех пор и пошло-поехало — где шуткой, а где всерьез прилепили мне прозвище Наш Шерлок.

У Райко Моряка перенял я еще одну привычку. Бродя по лесам, независимо от того, один он или с приятелями, он разводил костер и садился около него. Если не было мяса или домашней колбасы, он запекал на углях грибы или ломти хлеба и съедал их с не меньшим удовольствием, чем свиную отбивную. Рассказывают, даже если ты досыта, до отвала наелся своих любимых блюд, стоит только увидеть, как Райко облизывает пальцы, и услышать его восклицания да настойчивые приглашения, ты вмиг станешь голодным.

Не раз говорил я со своими молодыми приятелями о Моряке и о том, что перенял от него, потому они, может, и пристали ко мне с пикником. Хоть сутки мечтали провести на природе. Ладно, решил я, не будет вырезки — наберу им грибов. И как-то в воскресенье повел всю компанию в Лозенские горы. У меня в машине были Краси и Тони, а в старом, побитом «опеле» Тоди поехала Дашка.

Остановились на маленькой полянке. Прошлым летом я в этом лесу напал на грибное место. И сейчас мне тоже должно было повезти, я это чувствовал.

— Давайте-ка, — сказал я девушкам, — подготовьте мясо. А парни тем временем соберут сухих веток и разведут огонь. Не забудьте нарезать палочек для шашлыка. Я иду за грибами.

— Бате Велко, я с тобой! — заявила Краси. — Хочу стать… грибничихой!

Тони взглянул на нее. Ничего не сказал, но ясно было, о чем он промолчал. Тоди что-то пробормотал негромко, однако так, что слышали все:

— Любовь на опушке… М-да, почему бы не попробовать?

— Буду поблизости, — сказал я, вытащил из багажника корзину и потопал, словно и не ждал никого.

Краси пошла следом за мной. Когда мы отошли, проговорила спокойно:

— У меня нет охоты ни любовью с тобой заниматься, как намекнул тот дурак, ни становиться грибничихой. Хочу спросить… Не хочешь ли ты стать посаженым отцом?

Я остановился и повернулся к ней.

— Замуж собираешься?

— Через месяц.

— За кого?

— Как «за кого»! За Тони.

— Устроили путаницу. Самая что ни на есть распрекрасная гадалка не угадает, кто у вас с кем! — сердито сказал я, сам не понимая, почему сержусь.

— Путаница, на которую ты намекаешь, сегодня никого не смутит, разве что слабака какого-нибудь.

— Ну и заявление!

— Прошу тебя, бате Велко, прекрати. Все вы горазды выступать против внебрачных связей, а на деле никто своего не упустит… Во время бракоразводных процессов в суде на особенно строгих взысканиях знаешь кто настаивает? Судьи, которые сами шляются к чужим женам. В древние времена любовь не была пороком, вспомни античные нравы. Мы ведь с тобой рассматривали рисунки каких-то купален в старой Помпее, и тебя от этих рисунков с трудом оторвали — тебя, бабушек и дедушек. Вот и скажи теперь, почему сегодня дело продолжения рода считается постыдным деянием?

— Наверное, потому, что не каждое дело имеет целью продолжение рода, и потому, что это порочно.

— Порочно, бате Велко, жить без любви.

— Далеко ты зашла…

— Может быть, и далеко, — перебила Красимира, — в своей откровенности с таким человеком, как ты. А в остальном я ничем не отличаюсь от современных женщин, которые понимают, что являются объектом любви. И понимают, что мужчина должен дорого заплатить за любовь. И еще понимают: если не возьмешь от жизни максимума, попусту растранжиришь свою молодость.

— А может быть, именно так и растранжиришь?

— Слушай, оставим философствования, не моего ума это дело. Пускай каждый живет, как считает нужным. Для меня любовь — спорт. Занимайся спортом, покуда ты на дорожке. Потому что потом всю жизнь будешь только глазеть с трибун.

— Ну и философия! Это похоже…