Рокоссовский. Клинок и жезл

В тот день 4-я армия больше уже не занимала ни левого, ни правого фланга. Находившийся в её центре, в Могилёве, 39-й танковый корпус был уже рассеян. Померанская 12-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Бамлера получила строгий приказ оборонять Могилёв. Остальные дивизии получили приказ от командира корпуса: «Всем войскам прорываться на запад!»

Гитлер, находившийся в своей дальней ставке в Растенбурге (Восточная Пруссия), приказывал докладывать ему ежечасно о положении в группе армий и в армиях. Овладев, как ему казалось, новым и перспективным стилем управления войсками, он неутомимо отдавал «приказы фюрера» — прямые указания командирам дивизий.

Командующий группой армий «Центр» 27 июня прибыл в ставку фюрера. Здесь фельдмаршал потребовал отвести группу армий за Днепр и оставить «крепости» Орша, Могилёв и Бобруйск. (Он не знал, что в этот день бои за Могилёв уже заканчиваются, после того как маленькой боевой группе генерал-майора фон Эрдмансдорфа всего за несколько часов удалось остановить наступающие русские войска. С 26 июня над Могилёвом развевались только советские знамёна.) Здесь, на юге, началось то же самое, что до этого происходило на северном участке фронта: бесславное отступление и ещё более позорное бегство немецких боевых групп в западном направлении. 27 июня организованного фронта группы армий «Центр» больше не существовало.

Командующий 4-й армией в тот день приказал без разрешения командования группы армий начать общее отступление. Генерал пехоты фон Типпельскирх перенёс свой командный пункт за Березину. Своим войскам, тем, с которыми он ещё мог связаться по радио, он дал приказ отходить на Борисов, а затем — на Березину. Но многим боевым группам выбраться отсюда уже не удалось. Среди них было и управление 39-го танкового корпуса, пропавшее без вести где-то в лесах и болотах под Могилёвом. Не вышел из окружения и 12-й армейский корпус. Его остатки капитулировали в лесах и болотах между Могилёвом и Березиной.

В эти же дни завершилась история 9-й армии. Её правый фланг — 35-й армейский корпус, командование которым принял 22 июня генерал-лейтенант фрайгерр фон Лютвиц, был разгромлен ещё в первый день битвы. 134-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Филиппа и 296-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Кульмера были рассечены под Рогачёвом и южнее от него.

Русские танки просто переправились через Друть, приток Днепра. (Там за несколько дней до этого сапёры Красной Армии навели мосты, находившиеся ниже поверхности воды. Немецкая артиллерия строительству помешать не могла, так как у неё не было боеприпасов.) Обойдённая мощными танковыми батальонами пехота 35-го армейского корпуса смогла оказать серьёзное сопротивление лишь в нескольких местах. Затем механизированные части противника проложили себе свободную дорогу на запад».

Вернер Хаупт оставил также любопытное наблюдение о том, как шло наступление советских войск и каким образом они добивались успеха:

«…Во время артиллерийской подготовки огонь не вёлся по отдельным полосам болот и по лощинам. По ним ещё во время канонады бегом из глубины продвигались передовые отряды наступающих. Дивизии противника наступали на фронте шириной от 1 до 2 километров. Используя такую тактику, противник частично обошёл окопы с тыла, частично, не обращая внимания ни на что, прорывался в глубину обороны. Поскольку наше тяжёлое пехотное вооружение и артиллерия сами в это время находились под сильным артиллерийским огнём противника, а часть узлов сопротивления была разрушена и разгромлена, их ответный огонь не приносил желаемых результатов.

На правом фланге русские также наступали при поддержке танков, прорвались в северо-западном направлении и вскоре с трёх сторон подошли к огневым позициям артиллерии. К полудню она уже вышла на вторую линию обороны. Противник постоянно подтягивал из глубины к участкам прорывов новые силы пехоты и танков».

Сталин в 1941 году под Москвой тоже пытался командовать войсками и по телефону управлять дивизиями. Но вскоре целиком положился на военных. Гитлер своим военным уже не доверял. Маятник войны качнулся в другую сторону…

Командармы со своими штабами сами знали, что делать. Рокоссовский старался не вмешиваться в их работу. Лишь когда требовала ситуация, он направлял на атакованный участок свой резерв, выправляя общее положение. Всё шло по плану.

Любопытный эпизод приводит в своих воспоминаниях бывший заместитель командующего фронтом по тылу генерал Н. А. Антипенко[125]: