Рокоссовский. Клинок и жезл

Вылет задержали, у раненого командующего возобновилось кровотечение. Женщина-военврач, по всей вероятности, находилась рядом, хотя о ней бывший старший оперуполномоченный не упоминает. Испанцы не решились везти генерала до Москвы. Через полчаса самолёт приземлился под Козельском.

Из Козельска после второй операции Рокоссовского отправили в Москву. Там, в одном из зданий Тимирязевской академии, ему пришлось пройти довольно продолжительный курс лечения. Осколок задел позвоночник и пробил лёгкие. В других обстоятельствах такое ранение могло бы оказаться смертельным. Но крепкое здоровье, вовремя оказанная медицинская помощь, оперативность доставки раненого в госпиталь — всё это помогло избежать худшего и сохранить полководца для будущих побед.

Война бушевала уже сравнительно далеко от столицы, под Сухиничами и Жиздрой. А он лежал в тихой белой палате, разговаривал с врачами, теперь самыми частыми его собеседниками, писал письма и записки то домой, то фронтовым товарищам, слушал по радио сводки с фронта, с жадностью читал свежие газеты, которые каждое утро приносила медсестра, прислушивался к утихающей боли. Иногда наплывали воспоминания прошлого. Первое ранение… 5-й драгунский Каргопольский кавалерийский полк… Гимназия… Мать, отец, сёстры… Варшава… Даурия… Первая встреча с черноглазой девушкой, которая вскоре станет его женой… жестокая рубка в узком таёжном распадке… дочь…

* * *

Биографические данные начального периода жизни Рокоссовского весьма противоречивы. Что и говорить, когда одна власть сменила другую, а потом залила родные просторы кровью и горем Гражданской войны, и победители, и побеждённые, строя мирную жизнь, порой что-то из своего прошлого старались попросту спрятать. И многим тогда приходилось хорошенько подумать о том, что о себе вписывать в анкету, а о чём лучше умолчать. А уж тем более если ты в новой иерархии не просто рядовой солдат революции, а лихой красный командир… Если же метрические документы сгинули в огне революции и Гражданской войны, у тех, кому они принадлежали, появилась реальная возможность без особых осложнений и последствий благополучно подправить свои биографии. Известно, например, что многие будущие советские маршалы, тогда ещё скромные командиры взводов и эскадронов, смело корректировали своё прошлое, как правило — в сторону пролетарского происхождения.

Вот и Рокоссовский, по всей вероятности, не избежал общего соблазна.

В анкетах в разные периоды своей жизни местом рождения он указывал то Варшаву, то Великие Луки Псковской губернии, то снова Варшаву, — «как того требовали обстоятельства…», — то снова Великие Луки.

Биографы и родня такие исторические разночтения объясняют следующими обстоятельствами. До 1945 года во всех анкетах и биографических справках сам Рокоссовский местом своего рождения совершенно определённо указывал Варшаву. В 1940 году, когда его освободили из-под ареста по обвинению в шпионаже в пользу польской и японской разведок, он в очередной раз составил краткую автобиографическую справку. В таких документах неверно написанное слово может стать пулей в затылок. «Родился в г. Варшаве в 1896 г. в рабочей семье. Отец — рабочий, машинист на Риго-Орловской, а затем Варшавско-Венской железной дороге. Умер в 1905 году… Мать — работница на чулочной фабрике. Умерла в 1910 году… Окончил четырёхклассное городское училище в 1909 г. в г. Варшаве (предместье Прага)».

Своё пролетарское происхождение Рокоссовский смело подтверждал даже перед лицом опасности. По всей вероятности, помня, что во всех предыдущих анкетах он писал именно так. Оставалось твёрдо стоять на своём. И это прошло.

Что касается места рождения, эту историю прояснила в одном из газетных интервью правнучка маршала, журналист-международник Ариадна Рокоссовская: «Можно сказать, что мест рождения у Рокоссовского два. Во всех советских энциклопедиях и научных трудах указан город Великие Луки в Псковской области. Сам Рокоссовский в своих автобиографиях до 1945 года называл в качестве места рождения Варшаву. Однако в конце Великой Отечественной войны, когда маршал стал дважды Героем Советского Союза, на его родине полагалось установить бронзовый бюст Героя. А ставить памятник советскому полководцу в формально независимой, хоть и «братской» Польше было неудобно. Поэтому для маршала «подобрали» новую Родину — на территории СССР».

Работала ли мать на чулочной фабрике, доподлинно неизвестно. Возможно, оставив школу и учительство, какое-то время действительно работала там, чтобы содержать семью, внезапно оставшуюся без кормильца.

Отец Ксаверий Юзеф, по воспоминаниям младшей сестры Рокоссовского Хелены, умер не в 1905-м, а в 1902 году — 17 октября, 20 октября похоронен на Брудновском кладбище в Варшаве. В начале 50-х годов прошлого века, когда судьба волей всемогущего Сталина направила Рокоссовского на службу в родную Польшу, он поставил на могиле отца надгробие с точной датой. Плита и теперь там лежит.