Рокоссовский против Моделя

«26 июня по приказу командарма Потапова корпус нанес контрудар в направлении Дубно. В этом же направлении начали наступать левее нас 19-й, а правее 22-й механизированные корпуса. Никому не было поручено объединить действия трех корпусов. Они вводились в бой разрозненно и с ходу, без учета состояния войск, уже двое суток дравшихся с сильным врагом, без учета их удаленности от района вероятной встречи с противником. Время было горячее, трудности исключительные, неожиданности возникали везде. Но посмотрим распоряжение фронта, относящееся к тому периоду: Нанести мощный контрудар во фланг прорвавшейся группе противника, уничтожить ее и восстановить положение». Согласовывалось ли оно с обстановкой на участке, о котором идет речь, не говоря уже о положении, сложившемся к 26 июня на житомирском, владимир-волынском и ровненском направлениях, где немецкие войска наносили свой главный удар? Нет, не согласовывалось. У меня создалось впечатление, что командующий фронтом и его штаб в данном случае просто повторили директиву Генштаба, который конкретной обстановки мог и не знать. Мне думается, в этом случае правильнее было бы взять на себя ответственность и поставить войскам задачу, исходя из положения, сложившегося к моменту получения директивы Генерального штаба»[66].

Конечно, Рокоссовскому после войны было легко рассуждать о том, что командующий Юго-Западным фронтом мог отступить от требований директивы Генштаба. Однако генерал Кирпонос находился под мощным прессингом со стороны Ставки Главного Командования и Генерального штаба.

Контрудар механизированных корпусов только задержал на некоторое время продвижение 1-й танковой группы генерал-полковника Э. фон Клейста. Части 9-го механизированного корпуса не смогли преодолеть сопротивление 14-й танковой дивизии противника. Утром 27 июня генерал Рокоссовский силами 35-й и 20-й танковых дивизий нанес новый контрудар из района Ставки – Ромашевская во фланг противнику (299, 111, 44-я пехотные, 13-я и 11-я танковые дивизии), теснившего 19-й механизированный корпус. Части 9-го механизированного корпуса не сумели захватить Млынов, но своими активными действиями вынудили противника развернуть 299-ю пехотную дивизию и часть сил 13-й танковой дивизии на север. В результате несколько облегчилось положение 19-го механизированного корпуса, отходившего с тяжелыми боями в направлении на Ровно. С наступлением темноты 27 июня Рокоссовский отвел танковые дивизии на южную опушку леса в районе Ромашевская, Клевань.

29 июня Ставка Главного Командования потребовала от командующего Юго-Западным фронтом закрыть разрыв на участке Луцк, Станиславчик, чтобы изолировать и уничтожить прорвавшуюся мотомеханизированную группу противника. Эта задача возлагалась на 5-ю армию, которой предстояло 1 июля нанести новый контрудар из района Цумань, Ставок, Клевань на юг с целью отрезать от своих баз и войск вражескую мотомеханизированную группу и ликвидировать прорыв[67]. Но уже 30 июня Ставка Главного Командования, учитывая сложившуюся обстановку, приняла решение о переходе к обороне на южном и юго-западном стратегических направлениях. Войскам Юго-Западного фронта предписывалось отойти на основной рубеж Сарны, р. Случь, Острог, Скаладзь (Скалат), Чортков, Коломыя, Берхомет (Берегомет), удерживая его до 6 июля[68].