Рокоссовский

Вплоть до наших дней полноценной критической биографии Рокоссовского не появилось. Критической, подчеркну, не по отношению к маршалу, а по отношению к созданным вокруг него и вокруг всей Великой Отечественной пропагандистски-патриотическим мифам. Чего стоят названия недавних биографий Рокоссовского — «Победа не любой ценой», «Гений маневра»… Как мы увидим далее, Рокоссовский платил за победы примерно такую же высокую цену, как и другие советские генералы и маршалы. Сталинская Красная армия по-другому воевать не могла. Это был факт не военного искусства, а социологии. Дело было как в качестве человеческого материала, офицеров и солдат, чей образовательный уровень и дисциплина оставляли желать лучшего, так и в доведенной до своего предела тоталитарной системе управления, значительно ограничивавшей командиров всех уровней, прививавшей стремление действовать по шаблону. Это происходило из-за страха наказания за любые нестандартные действия. Из-за того же страха командиры вынуждены были отправлять ложные донесения, преувеличивающие во много раз потери противника и достижения собственных войск с одновременным значительным приуменьшением своих жертв. Как мы увидим далее, Константин Константинович тоже вынужден был порой направлять в Ставку ложные донесения в попытке отвести сталинский гнев от своих подчиненных.

Нельзя считать Рокоссовского и «гением маневра», поскольку никаких замечательных маневров, имевших стратегическое значение, вроде знаменитого Тарутинского марш-маневра М. И. Кутузова, он не провел. Достоинства Рокоссовского как полководца заключались в умении быстро собрать отступающие части, заставить их упорно обороняться, а при благоприятных условиях — контратаковать. При отражении наступления противника на заранее подготовленных позициях Константину Константиновичу удавалось лучше других советских полководцев предугадать направление главного удара и сосредоточить там больше пехоты и артиллерии. Танки он предпочитал использовать в тесном взаимодействии с пехотой и не слишком большими массами, хотя это не всегда удавалось. При наступлении же Рокоссовский смело осуществлял двусторонний охват и окружение противника, но по-настоящему успешными окружения его частями больших группировок немецких войск были только во время проведения операции «Багратион» в Белоруссии.

Чем действительно выделялся Рокоссовский среди других советских генералов и маршалов, так это подчеркнутой корректностью в отношениях с подчиненными. В отличие от других Константин Константинович никогда не использовал «матерного» стиля командования, рукоприкладства и угроз расстрелом. Мне не удалось обнаружить ни одного приказа о расстреле конкретных офицеров, подписанного им, тогда как такого рода приказов за подписью Жукова и других «маршалов Победы» сохранилось предостаточно. Он был, без сомнения, самым человечным из всех советских военачальников. Он также старался, когда это было возможно, уменьшить потери своих солдат, но такие возможности представлялись очень редко и на общее соотношение советских и немецких потерь в операциях фронтов и армий, которыми он командовал, практически не влияли.

И еще, без сомнения, Рокоссовский был самым симпатичным из советских маршалов. Галантный красавец почти двухметрового роста, всегда строгий, подтянутый, без малейшего изъяна в форменной одежде, он всегда нравился женщинам. Писать на эту тему в советское время было строго запрещено, а когда появилась мода на такого рода публикации, Рокоссовский был мощно заслонен фигурой Жукова, к личной жизни которого публика питала повышенный интерес. Вообще, значительную часть своего жизненного пути Рокоссовский оказывался как бы в тени Жукова, и, вероятно, Константина Константиновича это до некоторой степени угнетало.

Но в существующих биографиях маршала не прояснены не только вопросы военного искусства Рокоссовского или его психологические переживания. Очень немногое известно о его участии в Первой мировой и Гражданской войнах, о его службе в межвоенный период, о послевоенном пребывании в Польше. Что же касается личной жизни, то Константин Константинович, как кажется, был довольно закрытым человеком и о своих чувствах предпочитал не распространяться даже в кругу родных и близких. Да и время было такое, не располагавшее к откровенности. Поэтому о подробностях жизни маршала мы можем судить только по интервью потомков Рокоссовского, в значительной мере основанным на семейных преданиях, да по немногим более-менее откровенным мемуарам людей, так или иначе знавших маршала. Такие мемуары появились только в эпоху перестройки и гласности, через пару десятилетий после кончины Константина Константиновича.