Рокот

Правая ладонь, неестественно тяжелая, скользнула вверх и вбок по влажной стене, нащупала дверной проем и ручку – именно в этой двери Стас видел сейчас свое спасение (или гибель: кто знает, что там, за закрытой дверью?).

Не отрывая лопаток от скользкой поверхности стены, он двинулся к проему, сделал шаг, заставляя ноги преодолеть сопротивление воды, плотной и вязкой, как кисель. Толкнул пальцами дверь (музыка вырвалась наружу, став в разы громче) и протиснулся в зал «Д», но тут же замер на пороге.

Первое, что он увидел, – фотографию во весь экран.

Не узнать ее было невозможно. Среди многих других она хранилась в семейном альбоме в бархатистой алой обложке в доме Платовых. Старая, выцветшая фотография, затертая по краям.

С экрана на Стаса смотрел умерший дед.

Снимок был сделан в гараже, а дед, поджарый, совсем не похожий на тех, кому за семьдесят, держал в одной руке снаряженный для ловли щуки спиннинг, а другой опирался на капот своего «Москвича», такого же молодцеватого на вид.

Совсем некстати Стас вспомнил, что у машины вечно скрипела передняя подвеска, а с указателем поворота порой включались «дворники». И этот цвет… («Деда, неужели он так и называется?») Цвет «Валентина» – сочный, сине-фиолетовый – всплыл в памяти и словно окрасил, оживил мертвую фотографию и те полустертые воспоминания, запрятанные Стасом даже от самого себя.

Дед медленно наклонил голову и взглянул Стасу прямо в глаза.

– Ох, господи…

Стас отшатнулся и чуть не вывалился обратно в холл, но успел ухватиться за дверной проем.

Ноги ослабли, из них будто вынули кости.

Все это казалось дурным сном, слишком дурным, слишком ненастоящим. Стас внутренне ждал, что кто-то сейчас тряхнет его за плечо, опустит меж лопаток кулак, ударит по щекам и выбьет из него этот затянувшийся кошмар.

Экран погас, фотография исчезла, и включилась подсветка зала. Стас прищурился, вгляделся в очертания пустых красных кресел и заставил себя медленно двинуться вниз. Что бы ни происходило, ему важно спуститься. Жизненно важно.

Там, на противоположной стороне, находился пожарный выход, легко отпирающийся изнутри без ключа, стоило лишь сдвинуть щеколду. Правда, ту часть зала, где маячила спасительная дверь, не меньше чем на метр залила вода.

Тут краем глаза Стас заметил, что в одном из кресел кто-то сидит и смотрит на него.

Сидит и смотрит.

Музыка оборвалась, из колонок послышался глухой треск, и уровень воды каким-то непостижимым образом стал выше почти вдвое. Стас будто ухнул в яму, провалившись по грудь.

Последние крупицы воли испарились, его накрыл животный отупляющий ужас, в голове зашумело. Он вжал голову в плечи, будто ожидал удара по затылку, и, повинуясь странному инстинкту, ринулся со ступеней вниз, в самую глубину.

Он упорно греб ледяную воду и самому себе напоминал попавшего в водоворот осла, испуганного и глупого. Но ведь ему осталось совсем чуть-чуть. Еще чуть-чуть продержаться, еще чуть-чуть, чтобы добраться до заветной двери.

Не добрался.

Сначала свело одну икроножную мышцу, следом – вторую. Тело выгнулось в долгой конвульсии, потеряло всякую чувствительность и перестало слушать приказы мозга. Стас хотел задержать дыхание и рвануть к поверхности, но ничего не вышло – вода снова его победила.

Глава 2 Посмотри в свой карман, приятель

Кто-то хлестал его по щекам, а другой рукой, холодной и твердой, придерживал затылок, чтобы голова не запрокинулась.

Стас почувствовал на себе дыхание, чуть сладковатое и закисшее, отдающее алкоголем. И опять шлепок по щеке. В носу засвербело, в воспаленном горле забулькала мокрота.

Он тихо хрипнул и сглотнул, открыл глаза.

Над ним, в грубом синем дождевике, склонилась девочка-подросток лет тринадцати. Со светлых волос, облепивших лоб, виски и скулы, стекали капли.

Стас поморгал, освобождая ресницы и веки от воды, прищурился и прокашлял:

– Ты к-кто?

Девочка посмотрела на него блуждающим взглядом, с безразличием, как смотрят на мебель или асфальт под ногами, и снова дыхнула на него чем-то сладким (наверняка ягодная жвачка). Потом убрала руку из-под его затылка и выпрямилась.

Стас ударился головой о пол, холодные брызги окропили лоб и виски. Боль в затылке окончательно привела его в чувство, и он ощутил вокруг себя воду, услышал ее безмятежное тягучее журчание. Макушку, шею, плечи, руки, бедра – все тело огибал поток воды.

– По… помоги мне подняться, – икнув, попросил Стас и предпринял самостоятельную, но безуспешную попытку сесть.

Девочка даже не думала помогать. Глянула на него сверху вниз, молча коснулась своего виска и стукнула костяшками кулаков друг о друга.

Стас сразу понял, что это означает: «Тупица».

– Тупица. Согласен, – ответил он.

Сейчас Стас был на все согласен. Возможно, он бы даже позволил отрезать себе руку, лишь бы его вытащили из воды.