Роковая блондинка

Я сглотнула. Невероятно! Это было признание, которого я так ждала и которое уже отчаялась услышать. И оно прозвучало внезапно — как будто в небе у самолета оторвалось шасси и рухнуло наземь.

— О Боже, — ответила я. — Я просто… просто не ожидала.

— Об этом я и хотел поговорить с тобой, когда вернулся. Да, я тебе не звонил и не писал, потому что у нас творилось черт знает что и я сам не знал, чего я хочу и как это назвать. Но как только я прилетел в Нью-Йорк и привел мысли в порядок, то понял, как сильно скучаю по тебе и как хочу быть с тобой. Только не знаю, что ты теперь ко мне испытываешь.

— Мои чувства не переменились. — Я была уверена, что это так.

Я отвернулась, потому что была настолько смущена, что на этот раз не сумела даже встретиться с ним глазами. В следующую секунду мой взгляд упал на кушетку. Я тут же вспомнила ту ночь, когда он уложил меня на нее, раздел и покрыл поцелуями все мое тело. Я покраснела; кровь прилила к щекам так внезапно, словно внутри меня взорвался фейерверк, и когда я снова взглянула на него, то поняла, что он догадался, о чем я думаю.

Он усмехнулся. А потом наклонился и положил руку мне на бедро. Я почувствовала, как кожа под тонкой тканью начинает пылать. Он провел рукой по бедру, скользнул ладонью между ног, большим пальцем несколько раз провел вдоль шва — туда-сюда, туда-сюда, — и я задрожала.

Язык у меня как будто отнялся, я молчала. Он взял меня за руку и притянул к себе, поцеловал в губы, сначала нежно, потом настойчивее. Я закрыла глаза и стала наслаждаться вкусом его губ. Его язык коснулся моего нёба, а палец начал все сильнее массировать внутреннюю сторону бедра. Это было просто невыносимо.

Я прильнула к нему и ответила на поцелуй. Рука его принялась расстегивать пуговицы кардигана. Справившись с ними, он распахнул полы, потом расстегнул лифчик и стянул его. Теперь его ладони касались моей обнаженной груди, растирали ее, ласкали, гладили соски — теми же осторожными, соблазнительными движениями.

— Что скажешь? — спросил он, чуть отстраняясь, но его лицо по-прежнему находилось лишь в паре дюймов от моего. — Пойдем в спальню?

— Да. Хотя я думала, что ты предпочитаешь кушетку. Смех.

— А, так тебе понравилось? Тогда почему бы не попробовать еще разок — уже с вариациями?

Когда он сказал про вариации, я ощутила неимоверное желание. Он окончательно стащил свитер и лифчик, расстегнул на мне брюки и уложил меня на кушетку — на этот раз ничком.

— Обещаю, что ты позабудешь обо всем — и тебе не придется делать ровным счетом ничего.

— Не задавайся, — сказала я.

— Потом у тебя будет шанс отплатить мне тем же.

Он начал гладить мою спину — медленными, чувственными движениями, потом массировал шею. Сильные пальцы растирали затылок, затем медленно спустились вниз, к ягодицам, — поглаживали, ласкали. Было так приятно просто подчиниться им и ни о чем не думать, кроме того, какое удовольствие я получаю — и благодаря кому. Красавчик медленно стянул с меня трусики, и я услышала, как они упали на пол. Когда он ввел внутрь два пальца и начал ритмично ими двигать, я чуть не сошла с ума.

Мы соединились, и я мгновенно испытала оргазм, а потом меня перестало волновать все, кроме учащенного дыхания Красавчика и его стонов, когда он властно входил в меня…

Потом он налил нам еще вина, и мы забрали его в спальню, и снова занимались любовью, и наконец я услышала, как он ровно дышит, лежа рядом со мной. Я была абсолютно измучена, но быстро поняла, что сон опять от меня бежит.

Я полежала какое-то время спокойно, пытаясь не думать о бессоннице, но она все-таки победила. Я поверить не могла, что эта дрянь снова меня настигла. Я попыталась постепенно расслабить все группы мышц, но с тем же успехом можно было дуть на огонь.

— Ты в порядке? — шепнул Красавчик. До сих пор он лежал на животе, но теперь повернулся на бок и обнял меня.

— Наверное, я слишком взвинчена, чтобы заснуть. Не возражаешь, если я пороюсь у тебя в холодильнике?

— Ты мой гость. Там есть пакет молока. Тебе это поможет?

— Если бы еще кое-кому оторвать голову…

Я пошла на кухню — маленькую, аккуратную кухоньку, украшенную огромными абстрактными картинами в алых и золотых тонах. Открыв холодильник, я мельком взглянула на то, что висело на дверце, — меню из китайского ресторана, фотография маленькой девочки, плещущейся в океане (должно быть, племянницы). На столе рядом с холодильником стояла белая керамическая миска с двумя апельсинами и валялись какие-то бумаги, которые, наверное, были забыты здесь во время уборки. Еще одно меню, на этот раз — мексиканское. Счет. И маленькая карточка, какие обычно посылают вместе с букетами. «Добро пожаловать домой, Красавчик. Я по тебе скучала».

17

О Господи, подумала я. То, чего я так боялась. Пожалуйста, Господи, пусть это будет записка от его матери. В конце концов, родители, которые посылают тебе сыр, способны прислать и букет цветов, чтобы ознаменовать твое возвращение домой после долгой поездки. Но, разумеется, цветы могли быть и от девушки.