Роковая долька (СИ)

— И чего ему неймется? — покрутил головой Флитвик. — Сидел бы себе в раме, общался с коллегами. А тут его то русалки чуть не утопили, решили, что он за ними подглядывает. То единороги гоняли. А давеча, говорят, его занесло на ту самую картину с тролльим балетом. Так чуть не затоптали.

— Вот–вот, — согласно кивнула мадам Помфри, пододвигая себе чашку с чаем, домовики уже привыкли сервировать чайный столик, стоило в директорском кабинете собраться более чем двум преподавателям, — а еще его заносило на ту картину с пиявками…

— В кабинете ЗОТИ его никто не видел? — спросила МакГоннагал. — А то там вампиры на картинках, оборотни, дементоры.

— Ну не такой же дурак Альбус, чтобы сунуться к вампирам или дементорам, — проговорила профессор Вектор.

— К троллям, однако, сунулся, — заметила мадам Хуч.

— И к пиявкам, — напомнила мадам Помфри.

— Пиявки — это серьезно, — согласился дядюшка Дрю. — Мне вот домовики доложили, что он воровал фрукты с того натюрморта, что на дверях кухни висит.

— Ужас какой! — возмутилась профессор Вектор. — Ведь портреты всегда питались в кафе на третьем этаже. Или в трактирчике на пятом. Похоже, что директор окончательно спятил.

Все согласились. Партизанская деятельность покойного директора нервировала всех.

Наконец послышались возмущенные крики. Через стены втянулись привидения. В пустой раме портрета Дамблдора появился сэр Кэдоган.

— Ведут! — громко провозгласил он. — Достопочтенные леди и сэры, они его ведут.

— Наконец–то, — заметила МакГоннагал, наставляя на раму свою волшебную палочку.

Послышался мерный топот. Два вооруженных алебардами стражника волокли упирающегося Дамблдора. В каком он был виде! Его волосы и борода висели грязными клочьями. Он где–то потерял один башмак. А его фиолетовая мантия была продрана в нескольких местах. Очки висели на одной дужке. Под правым глазом красовался лиловый синяк. А на левой щеке отчетливо был виден отпечаток чьей–то ладони.

— Альбус! — возмутилась МакГоннагал. — Это тебя в таком виде видели дети?! Как тебе не стыдно!

Дамблдор мрачно оглядел присутствующих.

— Я всегда знал, что ни на кого не могу положиться! — сказал он. — Вы все меня предали! Все! Мерзавцы!

— Это кто тут еще мерзавец! — возмутился Флитвик.

— Сам такой! — согласно кивнула Хуч.

— Заблокировать его в портрете и лишить слова! — сказал Финеас Найджелус Блэк. — Он позорит всех директоров Хогвартса!

— Точно! Точно! Так его! — послышались голоса других директоров. В рамах становилось тесно.

— Он за нами подглядывал! — крикнула очаровательная молодая русалка.

— Все фрукты сожрал! — подтвердил полный господин в полосатом фраке.

— Па–де–де испортил! А только получаться стало!

МакГоннагал подняла палочку.

— Альбус Дамблдор, — сказала она, — властью, данной мне Хогвартсом, я запираю тебя в этом портрете!

Стражники бросили бывшего директора и удрали с картины вместе с сэром Кэдоганом. Дамблдор метнулся было за ними, но его настигла вспышка заклинания, сорвавшегося с кончика палочки.

— Нет! Минни! Нет! Ты не можешь так со мной поступать! Ты не можешь!

МакГоннагал решительно заставила его умолкнуть. На портрете появилась занавеска.

— Наконец–то, — пробормотал Финеас.

— Давно пора, — согласилась Деллис Дервент.

Другие обитатели портретов отправились восвояси. МакГоннагал устало опустилась в кресло.

— Ф-фу! — выдохнула она. — Одной проблемой меньше.

Из–за занавески послышалось сопение.

— И не пытайся, Альбус! У тебя ничего не получится! Тебе должно быть очень стыдно. Ты приставал к Гарри Поттеру! Ты пытался шантажировать Северуса! Так что для всех нас будет лучше, если ты останешься здесь. Я все сказала!

Сопение стихло.

Профессора налили себе еще по чашке чая.

— Надеюсь, что наши неприятности закончились, — пробормотала профессор Спраут.

— Твои слова да Мерлину в уши! — кивнула мадам Помфри.

В камине полыхнуло зеленым.

— Помона, ты сглазила, — пробормотала МакГоннагал.

— Госпожа директор, к вам можно? — послышалось из камина. — У меня важный разговор.

— Конечно, — ответила МакГоннагал.

Остальные с интересом уставились в камин. Магическое пламя ярко вспыхнуло, и на ковер вышел волшебник, портрет которого был во всех справочниках по алхимии.

— Мистер Фламмель? — удивилась МакГоннагал. — Чем обязана?

— Собственно, у меня два вопроса, — улыбнулся Николас Фламмель присутствующим.

— О, проходите, присаживайтесь! Чашечку чая?

— Благодарю вас. У меня тут есть кое–кто.

Из камина бочком выбрался профессор Квирелл.

— Квиринус! — всплеснула руками МакГоннагал. — Где ты был?!

— Сидел в моем сейфе, — ответил Фламмель, устраиваясь в кресле и принимая от мадам Помфри чашку чая.

— Что?! — хором спросили все профессора.

Квирелл замялся.

— Ну же, любезнейший, поведайте всем свою занимательную историю. А я хотел бы задать пару вопросов портрету Альбуса.

Фламмель огляделся и заметил занавешенный портрет.

— Альбус там? — спросил он. — С ним что–то случилось?

МакГоннагал откинула занавеску.

— Кто это его так? — заинтересовался Фламмель.

— Все понемножку, — пояснила мадам Помфри.

— И было за что? — спросил Фламмель.

— Вот это мы сейчас и обсуждаем, — ответил дядюшка Дрю.