Роковая Фемида. Драматические судьбы знаменитых российских юристов

В 1896 году о нем опять вспомнили — во время коронации Николая II граф Пален исполнял почетные функции Верховного маршала. После Ходынской катастрофы, когда в неимоверной давке погибло свыше тысячи человек, император, недовольный результатами официального следствия, поручил Палену провести дополнительное расследование. Однако и его выводы Николая II не устроили. К тому же граф отпустил несколько нелестных выражений в адрес великого князя Сергея Александровича, бывшего тогда Московским военным губернатором. Он сказал, что там, где «великие князья занимают ответственные должности, всегда происходит или какая-нибудь беда или крайний беспорядок». Эти слова надолго охладили к нему высший двор.

В начале XX столетия К. И. Пален появлялся в Государственном совете довольно часто. А. Ф. Кони писал, что граф стал там «самой симпатичной фигурой». Высокого мнения о нем был и граф С. Ю. Витте, который называл Палена «весьма почтенным и достойным человеком», а также «выдающимся государственным деятелем по своему благородству и своей порядочности».

Граф Пален радовался теперь почти каждому оправданию осужденных. 22 марта 1900 года он писал Н. С. Таганцеву по поводу оправдания Сенатом одного из прибалтийских пасторов: «Я позволю себе поздравить Ваше превосходительство и то учреждение, в котором Вы председательствуете. Каждый честный человек радуется, когда он убеждается, что Сенат сохранил великий принцип справедливости. Но Вы легко поймете, с каким теплым чувством я отношусь ко всякому проявлению начал истинного правосудия в наших судебных учреждениях».

В 1903 году к его многочисленным орденам и наградам добавился еще и алмазный знак ордена Святого Андрея Первозванного. В 1904 году им получен придворный чин обер-камергера Двора Его Императорского Величества.

В 1912 году А. Ф. Кони последний раз встретился с бывшим министром юстиции. Граф Пален рассказал ему много интересного о закулисной стороне событий, свидетелями и участниками которых они были. Потом неожиданно спросил Анатолия Федоровича: «Вы меня простили?» На недоумение, выраженное собеседником, продолжал: «Нет, вы отлично меня понимаете: я столько причинил вам неприятностей, даже горя, я отравил столько лет вашей жизни… но простите меня, старика, я не понимал вас тогда, я многого тогда не понимал: теперь я понял, я теперь другой человек, но поздно».

Заканчивая разговор Константин Иванович сказал: «Ну, как я рад, как рад, у меня камнем на сердце лежало сознание, что я был несправедлив по отношению к вам и причинил вам столько незаслуженных огорчений…» На прощание он крепко пожал А. Ф. Кони руку. А через несколько дней граф умер. Произошло это 2 мая 1912 года в Петербурге. Похоронили его в Курляндской губернии в родовом имении Гросс-Ауц.

Граф Пален был женат на фрейлине Елене Карловне (Елене Шарлотте Луизе), дочери генерала от инфантерии, главноуправляющего путями сообщения и публичными зданиями графа К. Ф. Толя. От брака имел семерых детей: четверых дочерей и троих сыновей. Один из них, Константин Константинович, достиг чина тайного советника и придворного звания гофмейстера, с 1906 года был сенатором.

Петр Акимович Александров (1838–1893) «ОСТЕР, КАК БРИТВА, БЕССТРАШЕН, КАК ГЕРОЙ»

Блестяще начатая прокурорская деятельность Александрова оборвалась неожиданно. В конце 1875 года он давал заключение по делу Суворина и Ватсона, обвинявшихся в клевете в печати.

Прокурор, заняв принципиальную позицию, решительно высказался в защиту независимости прессы. Это вызвало недовольство руководства Министерства юстиции.

Как бы в отместку, его фамилия была вычеркнута из наградного списка. Всегда безразличный к наградам и чинам, на этот раз он расценил действия начальства как оскорбление и покушение на его нравственную независимость, и подал рапорт об отставке, указав лишь, что желает оставить службу «по домашним обстоятельствам».

Звездным часом Петра Акимовича Александрова стал процесс над Верой Засулич. 31 марта 1878 года он произнес блестящую речь в ее защиту. В этот день мало кому известный присяжный поверенный вышел из здания суда всемирно знаменитым. Его речь неоднократно переводилась на иностранные языки. Н. П. Карабчевский позднее писал, что «одною этой речью П. А. Александров обеспечил себе бессмертие».