Роковая измена (СИ)

— Ну вот, — продолжил свои замысловатые аллегории Андрей Владиславович. — Я надеюсь, Вадим Сергеевич, если дело ни дай бог дойдет до развода, вы поведете себя достойно? А то знаете, есть ведь всякие подлецы. Сами, как мураши, ничего из себя не представляют, а кусучие! Страсть! Залезет такой муравьишка под брючину и жалит, жалит, вроде бы, и рад его вытряхнуть да раздавить, а он бегает, не унимается. Но вы-то не из этих?

На лице Андрея Владиславовича появилась брезгливость, и он даже как будто раздавил пальцем на столе несуществующее вредоносное насекомое.

— Правда, на любого мураша найдется или отрава, или сапог, — назидательно поднял палец он и, не моргая, уставился на поцарапанное лицо Вадима.

Глаза его были совершенно змеиные — холодные и бесстрастные, никакой жалости или сочувствия в них не наблюдалось.

Вадим, наконец, решился встать. Заколола, забегала застывшая от напряжения кровь, и он переступил ногами, как давно запертый в конюшне, жеребец. Или пони. Жеребец здесь явно не он. Хотелось сжаться в комочек, а потом просто раствориться в воздухе.

— Я понял, Андрей Владиславович, — глухо прошелестел Вадик.

— Я надеюсь, — с нажимом ответил шеф. — А то знаете ли, слухи, слухи… Отвлекают.

Вадим наклонил голову, как будто отдал честь, только что каблуками не щелкнул.

— Я могу идти?

— Идите, — небрежно махнул рукой начальник. — И передайте от меня привет Таисии Михайловне.

Вадим готов был выбежать из кабинета вприпрыжку, но нужно было сохранить лицо, поэтому он с достоинством сделал несколько шагов по направлению к двери. Массивная золотая ручка, как путеводная звезда, указывала путь к свободе.

— Не облажайся, Вадик, — вдруг раздалось ему в спину.

Он так и замер с поднятой ногой, как солдат на параде, но обернуться не решился. Столько угрозы содержалось в этом ядовитом напутствии. И демонстративный переход на «ты», и обращение по имени, как к мальчику, а не сотруднику, который почти на равных — всё это подчеркнуло нынешнее положение Вадима. Очень шаткое положение.

Вернувшись к себе, Вадим сел в кресло и обхватил голову руками. Такого унижения и позора он не испытывал еще никогда. Его, как нашкодившего щенка, только что тыкали и тыкали носом в мокрые тапки хозяина. А он только дрожал и вилял хвостом-прутиком, невнятно поскуливая и повизгивая. Откуда? Как шеф узнал все подробности? Тася? Светка? Кто? Может быть, Алёна? Эти бабы…

Вадик зарычал и забегал по кабинету. Он стащил с себя пиджак и бросил его комом в угол, потом сдернул галстук и открыл нараспашку окно. Офис был на тринадцатом этаже. Вадим застыл у невысокого края, отделяющего его от крошечных фигурок внизу, от игрушечных машин, припаркованных у входа в здание, от кукольных деревьев, чьи кроны только-только начали покрываться упругой зеленой листвой. Один шаг — и нет проблем. Порыв ветра щедро окатил лицо свежестью, и Вадик благоразумно прикрыл створку.

А этажом ниже, где в своих скромных клетушках-сотах трудился низший менеджмент, весело болтала по телефону Наталья — бывшая однокурсница, о существовании которой Вадим, если и слышал, то давно позабыл. В ее ухо уютно, как шум прибоя, рокотал голос Светки.

Она выгружала информацию порциями. Не сразу. Так чтобы Наталья не зависла, а могла обсудить все тонкости развода и новой любви Вадима Сергеевича и в бухгалтерии, и в отделе по связям с общественностью, и у рекламщиков. Вот со вчерашнего вечера и ползут, распространяются домыслы и сплетни. Знать не знал Вадик, что женский язычок в один раз может уничтожить все его коварные планы возмездия. А уж реакцию Владиславыча на себе прочувствовать и вовсе не ожидал.

Весь день Вадим скрывался у себя, не пошел даже обедать. Ему казалось, что каждый знает, о чем с ним беседовал «папа». На сочувствие не рассчитывал, слишком много желающих занять его место. Вежливо улыбаясь, оторвут один за другим его пальцы от края, который отделяет от бездны, и полетит он, кувыркаясь и подрыгивая руками и ногами, как тряпичная старая кукла.

Просто отдать деньги, которые он снял со счета, не получится. Этим не отделаться. «Папа» явно намекал на жилье для Таси. Придется срочно добавлять недостающее и покупать ей квартиру. Таська, конечно, наглеть не станет, будет рада и этому, а может, и вообще откажется от его милостей. Заберет только своё.

«Она ж принципиальная. Святая», — скривившись от ярости, думал Вадик. Но шеф не поймет. Наверняка проверит, что и как.

Вадик снова заметался по комнате, споткнулся о стул, отшвырнул его в сторону. Он чувствовал себя, как загнанный в угол зверь. Кислый запах пота заставил его поморщиться. Рубашка была насквозь мокрой. Вадим метнулся к шкафу и достал свежую.

Когда-то это очень выручало, чтобы после свиданий с Алёной, Тася не почувствовала запах чужих духов или не нашла след помады. Хотя она и так ничего не замечала, но Вадиму самому нравилось заметать следы, это добавляло адреналину.

«Надо ей звонить… А куда? — тоскливо подумал Вадик, — на работу только…»