Роковая измена

А бабка… Ну, что она соображает? Ей какая разница, где сидеть и разговаривать с несуществующими людьми, покойниками, которых она видит рядом, давным-давно умерших родственников. Баба Римма не узнавала ни его, ни свою дочь. Смысл тратить большие деньги? Вадим отказал, и в психо-неврологический интернат, расположенный где-то далеко за городом, ни разу не съездил. Тасе врал, что бабушка живет в чудном месте, а он, ее любимый внук, всё оплачивает.

Разговор с Тасей, вечерние пробки и дорога вымотали сильно, и к Алёне он приехал уставшим и раздраженным. Но предстояло второе действие спектакля. Поэтому пришлось взять себя в руки, нацепить на лицо улыбку, а глазам придать встревоженно-виноватое выражение.

Через пять минут в машину впорхнула Алёна. Салон сразу же наполнился терпким запахом духов. Вадим чуть не рассмеялся в голос — два часа назад на этом месте сидела его бывшая жена, и он явственно ощущал легкий аромат жасмина. Эх, Фигаро здесь, Фигаро там…

Еще через полчаса вышколенный официант наливал в бокалы дорогое вино, выбранное Вадимом по случаю. Алёна сидела напротив, выжидающе приподняв бровь. Нет, еще не прощен. Пусть докажет слова делом.

— Оленёнок! — негромко произнес Вадим, — я хочу выпить за тебя! За нас! За нашего малыша. За наше будущее.

Алёна чуть улыбнулась, лицо ее дрогнуло и смягчилось. Она приподняла бокал и сделала маленький глоток. Губки сложились в капризный розовый бутон, и она всё еще якобы обижаясь на Вадима, протянула.

— Конечно, за малыша стоит выпить. Я столько нервничала. И всё из-за тебя.

В ее глазах даже блеснули настоящие слезы, но она взяла себя в руки и продолжила.

— Ты извини, что я сказала, будто это не твой ребенок. Разумеется, он твой. То есть наш, — смущенно улыбнулась она. — Просто я была так расстроена, — и она прерывисто вздохнула.

— Я понимаю, — Вадим накрыл ее руку своей, — понимаю.

Алёна как будто чего-то ждала. Он помолчал еще несколько секунд, а потом вынул из кармана небольшую коробочку красного бархата.

— Я прошу тебя, дорогая, выходи за меня замуж.

Алёна тихо ахнула и поднесла руки к губам. Щеки порозовели, а глаза засияли, она торжествующе огляделась по сторонам, как будто хотела проверить: все ли видят этот момент? Вадим осторожно взял ее руку и надел на палец колечко. В зале послышались аплодисменты, а Вадим и Алёна рассмеялись.

Глава 25

Вадим почувствовал себя увереннее. Теперь в офисе он не прятал глаза, а снова посматривал свысока. Да, были семейные проблемы, но он их решил. И заметьте, решил по-хорошему, полюбовно. Никто не остался обиженным.

Долго размышлял, идти ли к Андрею Владиславовичу со своими новостями. Но выглядело это глупо: как будто несет отчет о проделанной работе. Решил повременить — вот будут важные переговоры, он отработает, как всегда на высоком уровне, а уж потом, между делом, можно и завести разговор о личном.

Поблагодарить за мудрые советы и наставления, показать, как ценит он заповеди компании и готов и дальше соответствовать всем правилам, даже негласным. Шефу будет приятно, что его отеческая забота была признана, и всё получилось так, как ему хотелось.

Вадик совершенно не рефлексировал на тему, что играет в эту игру под нажимом. Не признавался себе, что действует сугубо исходя из опасения перед начальством. Вовсе нет. Он сам так решил и точка. Паршивые Таськины миллионы не стоят карьеры и его будущего. Не калека, заработает себе сам. А что касаемо семьи… Так вот вам, уважаемый Андрей Владиславович, новая ячейка общества. Подавись, старый хрыч. Пусть теперь упивается своим самодурством.

Однако старый хрыч о его существовании подзабыл и даже не позвал на важные переговоры. Прошла одна встреча с инвесторами, другая с потенциальными заказчиками, а Вадим продолжал с девяти до восемнадцати отсиживать в своем кабинете.

Поначалу он думал, что шефу просто не нужен переводчик, клиенты могли прибыть со своим или говорить по-русски. Но потом лично увидел, как в кабинет шефа заходят представители компании, речи которых еще совсем недавно переводил именно он. И это очень высокий уровень.

— Кто там Владиславычу сегодня переводит? — небрежно поинтересовался Вадик у секретарши.

Темные живые глаза девушки засветились смешинкой, но, поймав взгляд Вадима Сергеевича, стали серьезными.

— Виктор Михайлович, — прилежно ответила она и принялась перебирать бумаги, лишь бы не смотреть на покрасневшее лицо мужчины.

— Витька?! — непроизвольно переспросил Вадим.

— Виктор Михайлович, — снова как попугай повторила Вероника.

Вадим круто развернулся и поспешно скрылся в кабинете. Ему не хотелось, чтобы секретарь увидела, какой эффект произвели ее слова. Вадима душила ярость, в голове застучало молотом и ему стало жарко. Он приоткрыл окно, подставив свежему воздуху разгоряченное лицо.