Роковая измена

В горле появился противный набухший ком, следом за которым, грозили политься слезы. Тася смотрела мимо Алексея в окно, за которым сегодня снова другое небо, не такое, как вчера, и не такое, как будет завтра. Каждый день новая картина и каждый день прекрасная, даже если это серые тучи и дождь.

— Я…понимаешь, я хочу, чтобы ты знал сразу… Я не могу выйти за тебя замуж, потому что я не смогу… никогда, слышишь, не смогу родить тебе ребенка.

Тася опустила ресницы. Завтрак безнадежно остыл. И яичница будет теперь совсем невкусная. Алексей пристально смотрел Тасе в лицо. Неожиданно встал и подошел вплотную, а потом тихо провел пальцами по щеке. Тишину нарушало только пыхтение кофеварки, да беготня Сушки. Она нашла скомканный кусочек фольги, и теперь весело гоняла его по полу.

— Тася…

Она вскинула голову и грустно посмотрела ему в глаза. Боже, как унизительно признаваться, что ты неполноценна! Сейчас всё исчезнет, рассеется, распылится на атомы, и она снова останется в одиночестве. Комок в горле растворился, и напало равнодушие, как тогда на аэродроме.

— Тася, это всё неважно, — твердо сказал Алексей. — Главное, ты нужна мне и мне показалось, что ты тоже… что я для тебя…

— Да, — просто улыбнулась Тася, — тебе не показалось, Лёш…

— Ну вот, — улыбнулся Алексей, — вот же! А ребенок… Мы же можем усыновить ребенка. Как мои родители забрали Наташку из детдома. И она мне родная! Хотя и вредная, — он рассмеялся.

А Тася заплакала. Она улыбалась сквозь слезы и пыталась успокоиться, но слезы лились и лились, как будто открыли кран. Алексей вытирал ей щеки, обнимал и крепко прижимал к себе, но она так и плакала, уткнувшись в его белую футболку, замечая сырые разводы на ней. Пыталась не реветь, но безобразно шмыгала носом и всхлипывала. Потом затихла.

— Я согласна, — наконец, важно сказала она и рассмеялась.

Ну и картина! Остывшая яичница и невеста с красным носом и припухшими от слез глазами.

* * *

— Ой, да видела я вас, — отмахнулась Светка, взмахнув широкими рукавами темно-синего с золотом безразмерного балахона. — Воркуете, как голубки и мальчишку за руки качаете. Гогочете, не хуже вон, моих бестолочей, — кивнула она в сторону трех пацанов, хохочущих у экрана телевизора. — Тоже мне новость…

Тася ошеломленно смотрела на подругу, у которой в глазах прыгали веселые чертенята. Здрасьте, пожалуйста! Она несла это известие, как дорогой хрупкий подарок, надеясь произвести впечатление, и ожидала увидеть, как минимум изумление. А тут…

— Ох, и рада я за тебя, Таська!

И Светка зажала ее медвежьей хваткой в свои объятия.

— Шампусика! Обязательно шампусика! Дети, на кухню не входить! — грозно рявкнула Света, и потащила за собой Тасю.

* * *

А осень всё не кончалась… Кружила, не отпускала с бесконечной карусели счастья. Во Дворец бракосочетания Тася и Алексей съездили вдвоем и тихо расписались. А вот праздник уже устроили для всех. Тася беспокоилась, чтобы никому не было скучно, ведь соберутся совершенно незнакомые люди.

Беспокоилась напрасно. Варвара Аркадьевна пришла не одна, а с седовласым кавалером и, выпив вина, станцевала тур вальса, чем изумила друзей жениха. Она совершенно очаровала Наталью, которая старалась сидеть так же прямо, как эта пожилая и такая приятная во всех отношениях дама.

С Тасей общалась ровно, но нехотя признавала, они с братом очень похожи и даже говорят одинаково. Маленький Алёшка попал под опеку сыновей Светки и как хвостик бегал за ними и за Кириллом. А сама Светка насмешила Тасю до слез. Она произнесла в честь молодых краткий тост, выпила залпом рюмку водки, села, пригорюнившись, а потом громко обратилась к Валентину Петровичу.

— Валик! Вот когда ты уже достанешь свою коробочку из кармана? Она, наверное, вся замусолилась. Долго мне еще ждать?! — и чуть ли не воздела к потолку полные красивые руки.

Красный как рак Валентин Петрович был вынужден тут же прилюдно сделать ей предложение, и Светка едва заметно наклонила голову в знак согласия. Языческая богиня снизошла. Было весело и шумно и никому не было холодно, даже тем, кто время от времени выбегал подышать свежим воздухом позднего-позднего ноября.

* * *

Пятая осень кружилась в разноцветном танце вокруг Таси. Как же она теперь любила это время года! Все самые счастливые события случались с ней именно осенью.

— Остановите, пожалуйста, — попросила Тася и, расплатившись, скорее выбралась из такси.

С наслаждением сделала несколько вдохов, дурнота немного отступила. Тася улыбнулась и медленно пошла по дорожке, усыпанной мозаикой пестрых листьев. Поездка по городским пробкам вымотала ее окончательно, а здесь, через парк, можно быстрее добраться до дома.

День был абсолютно заполошный. Приезжали французы, снова всей командой правили макет, и Тася, как выпускающий редактор старалась не упустить ни одной мелочи. Еле успели закончить, и ей не пришлось переносить свои личные дела.

— Тася! — чей-то голос выдернул из вороха мыслей.

Тася повернулась. Прихрамывая, к ней шел мужчина в сером плаще и длинном полосатом шарфе.

— Вадик?! — изумленно ахнула она.