Роковая корона

Но она промолчала. С каким-то странным отчуждением Стефан смотрел, как по ее щекам дождевым потоком бегут слезы.

— Не плачь, дорогая кузина, — наконец произнес он, взял ее за плечи, развернул лицом к главной башне и мягко подтолкнул.

— Прощай. Знай, что мое сердце с тобой.

Мод уходила от него; плечи ее вздрагивали, голова опустилась, как у кающегося грешника. Оцепенев от ощущения огромной утраты, Стефан все стоял и стоял у соколиных клеток, пока она не исчезла в ночной тьме.

* * *

— Я не доверяю нормандским баронам, — заявил Жоффруа Анжуйский среди внезапно наступившей тишины в комнате короля. — В особенности графу Мортэйну. Если кто-либо способен на предательство, так это он.

Было это ранним вечером спустя несколько дней после церемонии присяги. Мод с недоумением уставилась на мужа. Лицо епископа Солсбери передернулось от нехорошего предчувствия при взгляде на графа Анжуйского. Брайан Фитцкаунт, казалось, погрузился в раздумья. А Роберт Глостерский схватился за рукоятку меча. Король Генрих, сидевший на резном стуле, опираясь ногами о скамейку с подушкой, сдержал руку сына.

— Стефан — наш преданный кузен и настоящий друг, — ледяным тоном произнес Роберт. — Как вы осмеливаетесь обвинять его в предательстве?

Не удостоив его вниманием, Жоффруа повернулся к королю.

— Я подозреваю, что бароны выберут Стефана из Блуа вашим наследником, сир. Я серьезно спрашиваю, признают ли они когда-либо вашу дочь королевой, а ее анжуйского супруга королем-консортом?

— Вы полностью утратили здравый смысл. — Лицо Мод вспыхнуло. — Когда-то давно люди действительно думали, что Стефан может стать наследником моего отца, но это было еще до смерти императора.

— Все, у кого есть мозги, понимают, что бароны по-прежнему хотят видеть на троне Стефана из Блуа, и он хорошо знает об этом. Для меня не будет неожиданностью услышать, что он и его сладкоголосый братец уже подготовили план и теперь лишь ждут смерти короля, чтобы осуществить его, — упорствовал Жоффруа.

У собравшихся резко перехватило дыхание, и все поспешно перекрестились.

Роберт угрожающе шагнул к Жоффруа.

— Только трус может обвинять сейчас Стефана и его брата. Ведь они именно сегодня покинули Руан и не могут защитить себя.

— Обвинять моего кузена в предательстве просто немыслимо, — заявила Мод, удивляясь тому, что взбрело Жоффруа в голову.

— Кто может при существующих обстоятельствах сказать, на что способен человек? — заметил король, пристально наблюдая за Жоффруа. — Если ему отчаянно чего-нибудь хочется…

Ошеломленный епископ Роджер кашлянул и заерзал на скамейке.

— Но Стефан и Анри — ваши любимые племянники, сир, — запротестовал он. — Они обязаны вам всем. Вы для них как отец родной, и они прекрасно знают это. Правильно Мод говорит: такое немыслимо.

Король нахмурился.

— Нет ничего немыслимого, когда дело касается власти. — Он повернулся к епископу Солсбери. — Ну, Роджер, твоя рука на пульсе королевства. Что ты скажешь по поводу обвинений графа? Хотят ли бароны моего племянника до сих пор? Я знаю, что раньше дело обстояло именно так, ну, а сейчас?

— Если это когда-то и было, сир, то теперь все давно позади, — ответил епископ, взглянув на Жоффруа. — С тех пор, когда делались такие предположения, прошло много лет. Безусловно, бароны останутся верны вашему желанию. Разве они не поклялись священной клятвой?

Все заговорили одновременно. Мод понимала, что нападки на Стефана — вовсе не результат наблюдений Жоффруа, а просто необоснованные обвинения; она могла поклясться в этом. Подозревает ли он его в действительности? Нет, это невозможно. Но за фурором, который произвел сейчас ее муж, скрывались его истинные намерения, хотя трудно представить себе, какие именно.

— Жоффруа, — спокойно начала она. — Стефан и бароны, так же как и епископ Винчестерский и другие прелаты, трижды поклялись признать меня будущей королевой. Только что они присягнули на верность и нашему сыну. Мы все слышали, что ты подозреваешь их, но где факты, подтверждающие это?

Король одобрительно улыбнулся.

— Хорошо сказано, дочь. Мы ждем доказательств, зять.

Жоффруа вспыхнул и упрямо выдвинул вперед челюсть — жест, который Мод слишком хорошо знала.

— У меня не было времени собирать какие-либо факты. Я не видел баронов всех вместе с того времени, как женился на вашей дочери. — Он оглядел лица окружающих. — Тогда они были не в восторге от нашего брака, насколько вы помните, и я сейчас обнаружил, что спустя годы ничего не изменилось. Если бы я не увидел их враждебность собственными глазами, то не поверил бы этому.

Роберт с сомнением взглянул на него.

— Вы думаете, что ваше впечатление — достаточный повод для обвинений? Я не утверждаю, что бароны любят вас, но их неприязнь вовсе не означает, что они способны обесчестить себя, нарушив клятву, данную ими королю и моей сестре.

Жоффруа поджал губы. Раздраженно повернувшись спиной ко всем, он приблизился к королю Генриху.