Роковая корона

Лицо Стефана побелело, из поблескивавших золотыми искорками глаз хлынули слезы. Он открыл рот, но не смог выдавить из себя ни слова. Анри вдруг понял: очевидно, Стефан сам не знает, почему он так поступил, либо не может заставить себя сказать. Он заглянул брату глубоко в глаза и впервые осознал горькую правду: вся причина — затаенная обида и зависть Стефана еще с давних детских лет, презрение матери, изгнание из семьи… Паршивая овца, которую постоянно сравнивали с подающим надежды, блистательным младшим братом, превосходящим его во всем.

Как потерянный, Анри покинул большой зал Вестминстерского дворца. Наконец-то он все понял, но это не смирило его с предательством брата. Теперь Стефану придется полагаться на сомнительные советы фламандского капитана и близнецов. Весьма скоро он получит урок и узнает цену своему вероломству.

5

В самом начале 1139 года у Стефана, полностью отдалившегося от брата, возникли большие затруднения: Роберт Глостерский, осматривавший свои имения в Нормандии, прислал ему дерзкое официальное заявление, в котором называл короля узурпатором и отказывался в дальнейшем почитать его как своего сюзерена. Нарушение Робертом верности королю послужило сигналом к мятежу, и весь юго-запад Англии охватило множество восстаний. Вскоре после этого пришли тревожные слухи, что Роберт объединился с Жоффруа Анжуйским, и они вместе с Мод составили секретный план захвата Англии с помощью тех баронов, которые оставались верными желанию покойного короля Генриха.

Сразу же вслед за этими новостями казначей, племянник Роджера Солсберийского, сообщил Стефану, что казна совсем истощена и нечем заплатить среди прочих фламандским наемникам Вильгельма из Ипра. Донимаемый противоречивыми советами близнецов де Бомон, Вильгельма из Ипра и епископа Солсберийского, Стефан не знал, как поступить.

После многочисленных колебаний он наконец решил отплатить Роберту осадой его крепости в Бристоле. Но не успел он осуществить это, как пришли известия, что шотландский король Давид вновь нарушил мир, перешел границу и вторгся в Йоркшир. Срочно покинув Бристоль, Стефан отправился в Йоркшир, но был отвлечен восстанием мятежников в Шропшире. По правде говоря, он мог бы сейчас двигаться почти в любом направлении — мятежи нужно было подавлять повсюду.

К счастью, к тому времени, когда он достиг Мидленда, король Шотландии был уже разгромлен стойкими йоркширцами и отброшен к границе. Измотанный, Стефан отправился в долгий путь назад в Вестминстер, со страхом думая о вставших перед ним проблемах. Он не представлял, что предпринять против Роберта, как предотвратить мятежи и, что было еще более безотлагательно, как пополнить истощающуюся казну. Это была именно та критическая ситуация, с которыми так хорошо справлялся его брат. И если бы он не действовал так поспешно, Анри до сих пор был бы его союзником, а не врагом. Стефан задумался над возможным вторжением в Англию, и его охватила ледяная дрожь мрачных предчувствий. Пока что это маловероятно, но подобный ход событий нельзя не учитывать. Господи Иисусе, все его теперешние тревоги были бы ничтожны, если бы только Мод и Роберт Глостерский не приплыли к берегам Англии!

* * *

В сентябре этого же года Стефан находился в Оксфордском замке. Шло чрезвычайное собрание совета. После многочисленных дебатов и напряженных размышлений он со своими советниками решился на важный шаг: уменьшить количество серебра при чеканке монет. Сидя в одиночестве в опустевшем большом зале Оксфордского замка и угрюмо уставившись в кубок с подогретым вином, Стефан убеждал себя, что к подобной мере его вынудили пустые денежные сундуки.

В конце концов, его ли это вина, что сокровищница истощилась? Не старался ли он изо всех сил наполнить ее? Стефан вспомнил неприятный случай, который произошел в июле прошлого года, когда Вильгельм из Ипра и Уолерен из Мулэна убедили его, что юстициарий[9] короля епископ Солсберийский принимает участие в секретном заговоре против него вместе с графиней Анжуйской и Робертом Глостерским. Только безнадежность ситуации убедила Стефана захватить значительную часть состояния Роджера и его замки. Почтенный прелат и члены его семьи были брошены в тюрьму, где с ними грубо обошлись, — но это не по его распоряжению. К тому времени он уже освободил Роджера, неизлечимо больного и находящегося при смерти.

Стефан залпом допил вино. Господь свидетель, он никогда не собирался погубить Роджера, он хотел лишь устранить силу его влияния и пополнить казну. Конечно, он был расстроен из-за этого несчастного епископа, но, в конце концов, Роджер был виновен в государственной измене. Советники Стефана заверили его в этом.