Роковая корона

— Я пришла увидеть узника. Он должен подписать несколько важных документов, — сказала она властным голосом, удивившись про себя, почему ей вдруг понадобилось объяснять свои действия.

Стражники поклонились и сразу же открыли дверь. Двое из них вознамерились сопровождать ее в комнату, но Мод жестом остановила их.

— В этом нет нужды, благодарю вас. Если понадобится, я вас позову.

Она шагнула в комнату, и дверь за ней затворилась.

Стефан, одетый в белую полотняную рубашку, синие штаны, плотно обтягивающие ноги, и потрепанную тунику, лежал на деревянной кровати и, по-видимому, спал. Он поднял голову, открыл глаза и быстро сел в изумлении. Мод с удивлением отметила, что выглядит он отдохнувшим и в добром здравии; багровые кровоподтеки на его лице почти зажили.

— Ты спал? Я приду позже, — внезапно запаниковав, Мод повернулась к двери.

— Нет, подожди. Я не спал. Пожалуйста… не уходи.

Мод помолчала, заставив себя успокоиться, потом опять повернулась к нему.

— Я не хочу нарушать твой отдых, ты ведь нездоров.

Он свесил с кровати длинные ноги и, болтая ими, криво улыбнулся.

— Не сомневаюсь, что там, куда я поеду, будет прекрасная возможность отдохнуть. Я хотел бы, чтобы ты осталась, хотя боюсь, что здешняя унылая обстановка не слишком располагает к общению.

Мод оглядела скудно обставленную комнату. Возле кровати стоял шаткий стол, а на нем — таз с водой, кувшин и деревянная чашка; рядом — два потертых мягких стула и дубовый сундук. Пол покрывал сухой тростник, в углу горела жаровня.

— Ты написала моей жене? — спросил Стефан, указывая на пергамент в ее руке.

— Да, и твоему брату. Сегодня вечером один гонец отправится в Лондон, а другой — в Винчестер. — Мод медленно подошла к одному из стульев и села.

Стефан поджал губы.

— Я вижу, ты не теряла времени в обществе Анри. — Он сделал паузу. — Ты считаешь, что для меня все будет кончено, если он отвернется от меня?

— Почему он должен хранить тебе верность после того, как потерял Кентербери? Я не единственная, кто пострадал от нарушенных тобой обещаний. Предавать для тебя так же естественно, как и дышать.

Стефан покраснел, и Мод с удовлетворением отметила это. В конце концов, она пришла затем, чтобы ранить его, насмехаться над ним, обижать. Она с наслаждением выплескивала ему в лицо свое раздражение, как будто это могло вернуть украденные у нее гордость и уважение к себе.

— Полагаю, ты ищешь помощи Анри, чтобы сговориться с церковью? — глухо спросил Стефан.

— Естественно, я должна иметь расположение духовенства, а епископ — наиболее влиятельный человек. — Мод помолчала. — Добившись церковной поддержки однажды, я буду знать, как ее сохранить.

— Даже если мой брат согласится помочь, тебе будет нелегко, кузина. Я говорю так не со злобы, не из чувства мести.

— Благодарю за заботу, но я знаю обо всем, что подстерегает меня впереди.

— Не сомневаюсь.

— Твои ошибки светят, как маяки в темноте, — парировала Мод. — Мне нужно просто-напросто избегать их.

К ее удивлению, Стефан вдруг запрокинул голову и расхохотался.

— Клянусь Рождеством Христовым, ты ранишь до крови.

— Тогда мы квиты, — горячо сказала Мод, решив не складывать оружия. — Хотя раны, которые ты нанес мне, гораздо глубже… они не затянутся полностью, пока я не окажусь на троне, а ты не заплатишь за свое преступление.

Стефан отшатнулся, будто она ударила его булавой с шипами. Как часто ей хотелось швырнуть ему в лицо обвинение в чудовищной измене, прорваться сквозь броню его обаяния к самой уязвимой точке в душе. Взглянув ему в лицо, Мод увидела, что достигла цели. Вот теперь она должна почувствовать опьянение триумфом! И она его чувствовала, конечно, чувствовала. Но сердце ее по-прежнему предательски тянулось к нему.

Стефан старался не смотреть на Мод, взгляд его метался по комнате, как загнанный в угол зверь, ищущий спасения. Наконец он закрыл дрожащими руками мертвенно побледневшее лицо.

— Боже мой, ты не знаешь, как я боялся этого момента, — горестно прошептал он хриплым голосом. — По правде говоря, я в общем-то здоров. У меня просто не хватало мужества опять смотреть тебе в лицо, видеть боль и обиду в твоих глазах. Я скорее убью себя, чем причиню тебе боль.

— Лжец, лжец! Почему ты так поступил? Почему? Ты поклялся священной клятвой служить мне. Ты, наконец, многим обязан моему отцу, который дал тебе все. Но самое главное — я верила, что наша любовь огромна, и я с радостью провела бы остаток своих дней в воспоминаниях о ней… — Мод не смогла продолжать. Слезы хлынули из ее глаз и побежали по щекам. К стыду своему, она зарыдала, судорожно всхлипывая.

Стефан соскочил с постели и бросился перед ней на колени.