Роковая корона

Он торопливо оделся, огорченно отметив, что одежда его грязновата и дурно пахнет. Розоватый отсвет неба между деревьями возвещал близкую зарю. Генрих последовал за офицером туда, где его ожидал высокий незнакомец, державший коня за уздечку. Хотя было еще слишком темно, чтобы отчетливо разглядеть лицо посланника, Генрих заметил в его осанке что-то необычное. Перед ним наверняка был не простолюдин, а какой-то знатный лорд. Стараясь скрыть возбуждение, Генрих распрямил плечи и гордо поднял голову.

— Генрих Анжуйский? — тихо спросил незнакомец. Генрих кивнул, и тот приблизился к нему на несколько шагов. — Король Стефан оказывает честь своему племяннику. Он желает узнать, с какими намерениями вы прибыли в Англию.

Генрих почувствовал, что лицо его заливает краска смущения. Он прочистил горло.

— Ну, по правде говоря, я рассчитывал помочь матери, но обстоятельства сложились не в нашу пользу.

— Я вижу. Сперва пошли слухи, что вы высадились с тысячей человек. Вы получили помощь от графа Жоффруа или от вашей матери?

— О нет, милорд. Никто из них ничего не знал о моем предприятии, пока я не покинул Нормандию. На самом деле они очень недовольны мною. Мне велено немедленно ехать в Бристоль и возвращаться домой. — Он немного помолчал. — Я сам распустил слухи об армии в тысячу человек.

Посланник негромко хихикнул.

— Вот это да! Но скажите, зачем вам понадобились деньги, если вы собираетесь домой?

Генрих заколебался.

— Ну, честно говоря, я пообещал моим людям… их совсем немного… пообещал им добычу и… ну… моя мать и дядя не захотели прислать мне денег… — Генриху было так стыдно, что он не смог закончить фразу и только ковырял носком ботинка сырую лесную траву.

— Не надо больше ничего объяснять, — произнес посланник. — Я все понял. Держать слово, данное своим солдатам, — первый признак хорошего командира.

Похвала бальзамом пролилась на душевные раны Генриха. Он гордо выпятил грудь, чувствуя, что этот учтивый рыцарь вызывает у него симпатию. И тут посланник неожиданно бросил ему кожаный кошелек. Генрих поймал его одной рукой.

— Король Стефан передает вам эти деньги и просит вас немедленно отправиться в Уорхэм и оттуда возвратиться в Нормандию.

Генрих взвесил на руке кошелек. Здесь хватит денег, чтобы расплатиться с людьми, оплатить дорогу в Нормандию, и даже еще кое-что останется. Он с трудом мог в это поверить, глубоко тронутый этим поистине царственным жестом человека, которого считал своим заклятым врагом.

— Я весьма признателен королю Стефану, — запинаясь, пробормотал он и взглянул в глаза высокому незнакомцу. — Я никогда не забуду его доброты.

Повисло долгое молчание. Собеседники с любопытством разглядывали друг друга. В рассветном свете Генрих уже мог явственно рассмотреть лицо рыцаря. Под капюшоном плаща виднелись золотистые волосы с несколькими седыми прядями. На лице с крупными, красивыми чертами, высокими скулами и подвижными губами сияли зеленые глаза с золотыми искорками. Незнакомец протянул руку и бережно повернул к свету лицо Генриха.

— У вас глаза матери, — завороженно прошептал он.

— Вы знаете мою мать? — с удивлением спросил Генрих.

— Когда-то знал. — Незнакомец опустил руку, но Генрих успел заметить на его пальце блеснувший в утреннем свете массивный золотой перстень, усыпанный драгоценными камнями. — Король велел передать, что если к полудню застанет в этих краях вас или кого-либо из ваших людей, то захватит всех в плен. Берегитесь! Советую немедленно отправляться в путь.

— Да-да, я сейчас же отправлюсь, клянусь честью. — Генрих немного помолчал и нерешительно добавил: — Могу ли я узнать ваше имя, милорд?

— Мое имя вам ни о чем не скажет. Я лишь хочу пожелать вам счастливого пути. — С этими словами незнакомец уселся в седло. — Прощайте, юный Генрих Анжуйский. — Повернув лошадь, он поскакал на восток и вскоре пропал из виду.

Генрих в задумчивости побрел между деревьями к лагерю. Увидев солдат, он поднял руку, в которой держал кошелек с монетами, и его приветствовали радостными возгласами. После того как он рассказал им о встрече с королевским посланником, офицер попросил его еще раз описать перстень.

— Я видел Стефана из Блуа много раз, когда он бывал в Нормандии до того, как стал королем, но в темноте не узнал его. Точно такой же перстень был у него на руке уже тогда. Вы говорите, зеленые глаза, высокий рост, волосы — словно мед в сотах? Клянусь Господом, это был сам король!

— Учтивый человек, — задумчиво и удивленно произнес Генрих. — Я не раз об этом слышал, а теперь убедился сам. Но на месте короля я не стал бы помогать Генриху Анжуйскому, а захватил бы его в плен и потребовал выкуп.

Он запрокинул голову и громко расхохотался. Радостный, беспечный смех нарушил тишину леса.

— Вот потому-то я и выйду победителем из этой борьбы! — воскликнул он с безграничной самоуверенностью молодости. — Да, я буду победителем! А он проиграет!

24

Бристоль, 1147 год.

Роберт Глостерский лежал при смерти.