Роковая красавица Наталья Гончарова

«…Дела мои, кажется, скоро могут кончиться, а я, мой ангел, не мешкая ни минуты поскачу в Петербург. Не можешь вообразить, какая тоска без тебя. Я же все беспокоюсь, на кого покинул я тебя! На Петра, сонного пьяницу, который спит, не проспится, ибо он и пьяница и дурак; на Ирину Кузьминичну, которая с тобою воюет; на Ненилу Ануфриевну которая тебя грабит. А Маша-то? Что ее золотуха и что Спасский?[29] Ах, женка душа. Что с тобою будет? Прощай, пиши» (22 сентября 1832 года).

А через три дня – новое письмо:

«Какая ты умнинькая, какая ты миленькая! Какое длинное письмо! Как оно дельно! Благодарствуй, женка. Продолжай как начала и я век за тебя буду бога молить. Заключай с поваром какие хочешь условия, только бы не был я принужден, отобедав дома, ужинать в клобе…

Твое намерение съездить к Плетневу похвально, но соберешься ли ты? Съезди, женка, спасибо скажу. Что люди наши? Каково, с ними ладишь? Вчера был я у Вяземской, у ней отправлялся обоз и я было с ним отправил к тебе письмо, но письмо забыли, а я его тебе препровождаю, чтоб не пропала ни строка пера моего для тебя и для потомства.

…Дела мои принимают вид хороший. Завтра начну хлопотать и если через неделю не кончу, то оставлю все на попечение Нащокину, а сам отправлюсь к тебе, мой ангел, милая моя женка. Покаместь прощай, Христос с тобою и с Машей. Видишь ли ты Катерину Ивановну? Сердечно ей кланяюсь и палую ручку ей и тебе, мой ангел» (25 сентября 1832 года).

Наталья Николаевна, вероятно, ездила к Плетневу, ведавшему издательскими делами Пушкина. Полагаем, что она собиралась это сделать по своей инициативе, возможно, в связи с бумагой, которую прислал Пушкину Дмитрий Николаевич с Полотняного Завода. Поэт не любил всякие деловые хлопоты. Так и здесь он пишет, что если скоро не уладит дела, то оставит все на попечение Нащокина.

В отсутствие мужа Наталья Николаевна принимает своего дальнего родственника, полковника лейб-гвардии гусарского полка Ф. И. Мусина-Пушкина. Пушкин был этим недоволен:

«Нехорошо только, – пишет он, – что ты пускаешься в разные кокетства; принимать Пушкина тебе не следовало, во-первых, потому, что при мне он ни разу не был, а во-вторых, хоть я в тебе и уверен, но не должно свету подавать повод к сплетням. В следствии сего деру тебя за ухо и цалую нежно, как будто ни в чем не бывало» (27 сентября 1832 года).

В гусарском полку в эти годы служил Иван Николаевич Гончаров, и, возможно, по его рекомендации Мусин-Пушкин отправился с визитом к Пушкиным, не подозревая, что Александра Сергеевича нет в городе. Зная об их родстве (он приходился ей двоюродным дядей), Наталья Николаевна и приняла его. Вряд ли это могло послужить поводом к сплетням, хотя Пушкин в следующем письме пишет: «Вот видишь, что я прав: нечего было тебе принимать Пушкина».

Из этого же письма от 30 сентября мы узнаем, что Наталья Николаевна учится играть в шахматы. «Благодарю, душа моя, за то, что в шахматы учишься. Это непременно нужно во всяком благоустроенном семействе; доскажу после». «Учителем» в данном случае, надо полагать, был кто-нибудь из братьев. Сам Пушкин очень любил шахматы, в библиотеке его были книги по теории этой игры, он даже выписывал французский шахматный журнал. Со слов поэта, и Наталья Николаевна «в шахматы играла изрядно». (Впоследствии играли в шахматы и дочери Пушкиных, об этом упоминает Наталья Николаевна в письмах 1849 года.)

Описывая жене свое времяпрепровождение в Москве, сообщая ей московские новости и вскользь упоминая о «хлопотах по делам», Пушкин ничего не говорит о Гончаровых. И только в последнем письме (около 3 октября) замечает, что в Москву приехал Дмитрий Николаевич. Вероятно, Пушкин ждал его. Но о своих переговорах с ним по поводу наследства и долга совсем не пишет, видимо желая рассказать об этом жене при встрече.

«Брат Дмитрий Николаевич здесь, – сообщает он Наталье Николаевне. – Он в Калуге никакого не нашел акта, утверждающего болезненное состояние отца, и приехал хлопотать о том сюда. С Натальей Ивановной они сошлись и помирились. Она не хочет входить в управление имения, и во всем полагается на Дмитрия Николаевича. Отец поговаривает о духовной; на днях будет он освидетельствован гражданским губернатором. К тебе пришлют для подписания доверенность. Катерина Ивановна научит тебя, как со всем этим поступить. Вяземские едут после 14-го. А я на днях. Следственно, нечего тебе и писать. Мне без тебя так скучно, так скучно, что не знаю, куда голову преклонить».

Не так давно в гончаровском архиве нами было обнаружено письмо Натальи Николаевны к брату Дмитрию по поводу этой доверенности. Интересно отметить, что написано оно по-русски.

«31 октября 1832 г.