Роковая кукла

Джим хотел спросить, виден ли Деймос из Южной колонии, так как он знал, насколько зависима связь от линии прямой видимости на Марсе; собственно говоря, это был единственный вид связи, с которым он был знаком, — но трансляционная станция отключилась и не ответила, когда он попробовал вновь вызвать ее.

— Похоже, что Хоу нас засек, — заметил Фрэнк. — Я не верю, что нарушилась связь. Если только не…

— Если что?

— Если только за этим не стоит нечто большее. Возможно, Бичер мошеннически контролирует все посланные сообщения до тех пор, пока не осуществит свой план.

— Фрэнк, мы обязаны сообщить нашим. Послушай, я ручаюсь, что мы сможем отсидеться в Цинии у марсиан. Они, как-никак, угощали нас водой и…

— Допустим. И что с того?

— Дай мне договорить. Мы можем отправить письмо отсюда, сообщив нашим всю информацию, а также где и как нас искать. После этого мы будем ждать, пока они не придут и не заберут нас.

Фрэнк покачал головой.

— Если мы отправим письмо отсюда, вон та каменная физиономия неизбежно узнает об этом. Затем, когда мы исчезнем, а полицейские прибудут сюда, он отдаст его им. И тогда вместо наших его получат Бичер и Хоу.

— Ты действительно так думаешь? Никто не имеет права касаться частной почты.

— Не будь слишком наивным. У Хоу не было никаких прав приказывать нам сдавать оружие — но он приказал. Нет, Джим, мы должны сообщить обо всем сами.

На противоположной стене комнаты находилась карта территории, которую обслуживала станция. Во время разговора Фрэнк лениво поглядывал на нее. Вдруг он сказал:

— Джим, что это за новая станция к югу от Цинии?

— А? Где?

— Вон там, — показал Фрэнк.

К югу от Цинии в западном рукаве Стримона на заводскую карту чернилами была нанесена какая-то станция.

— Эта? — спросил Джим. — Это, должно быть, одно из зданий для Проекта.

Генеральный план восстановления кислорода на Марсе предполагал построить в пустыне между Цинией и Чараксом ряд заводов постоянного производства. В надежде на успешное окончание испытания атмосферного завода номер один в Ливии строительство некоторых зданий было уже завершено.

— Расстояние до нее не может намного превышать сотню миль.

— Примерно сто десять, — заметил Джим, глядя на масштаб.

В глазах Фрэнка появилось лукавое выражение.

— Я думаю, что смогу его пройти дотемна. Ты рискнешь со мной?

— Что? Ты спятил? До дома останется еще более семисот миль.

— Мы можем делать более чем двести миль в день, — ответил Фрэнк. — Разве дальше нет готовых зданий?

— На карте больше нет, — Джим задумался. — Я знаю, что они построили больше одного. Я слышал, как отец говорил об этом.

— Если придется, мы можем двигаться ночью, а спать днем. Так мы не замерзнем.

— Хм… мне кажется, что ты пытаешься обмануть самого себя.

Я однажды видел человека, которого ночь застигла на улице. Он был как бревно. Ладно, когда отправляемся?

— Сейчас.

Они взяли сумки и пошли к двери. Смотритель взглянул на них и сказал:

— Идете куда-нибудь?

— Прогуляемся.

— Можете спокойно оставить сумки. Вы же вернетесь.

Не ответив, они вышли за дверь. Спустя пять минут они уже катили на юг по западному руслу Стримона.

— Эй, Джим!

— Что?

— Давай остановимся на минуту. Я хочу надеть на себя сумку.

— И я думал как раз об этом.

Дорожные сумки мешали держать равновесие, препятствовали движению рук и не давали набрать хорошую скорость. Однако коньки здесь являлись обычным способом передвижения, поэтому к сумкам были приделаны ремни, позволяющие перекинуть их за спину, наподобие ранцев. Джим раскрыл свою, прежде чем надеть; Виллис выдвинул стебельки своих глаз и укоряюще посмотрел на него.

— Джим ходит долго.

— Прости, старина.

— Виллис не говорит.

— Теперь Виллис может говорить, сколько хочет. Послушай, если я оставлю сумку чуть-чуть приоткрытой, чтобы ты мог смотреть, ты не вывалишься наружу?

— Виллис хочет наружу.

— Нельзя. Я хочу взять тебя на чудесную прогулку. Ты не выпадешь?

— Виллис не выпадет.

— О’кей.

Он надел свою сумку, и они снова устремились вперед.

Ребята набрали скорость. При наличии быстрого льда, слабого сопротивления воздуха и низкой гравитации скорость конькобежца на Марсе ограничена лишь его техническими навыками. Оба мальчика ими обладали. Виллис издал громкое «Ура!», и они начали покрывать милю за милей.

Пустынное плато между Цинией и Чараксом расположено выше, чем дно мертвого моря между Цинией и экватором. По этому склону воды южной полярной шапки стремились некогда через пустыню к великому зеленому поясу у экватора. В разгар зимы шапка достигает Чаракса; начинающийся оттуда двойной Стримон является одним из важнейших каналов, по которому талые воды весной уходят на север.