Роковая кукла

— Не могли бы вы зайти к нам, и как можно скорее?

— Через пятнадцать минут. Хорошо?

— Прекрасно.

Кук почти не опоздал. Он осторожно вошел в комнату. Его худое лицо было озабочено, и эта озабоченность казалась его обычным состоянием. Ему было хорошо за сорок, и седина уже проступила в его светло-каштановых волосах.

Лаки извинился:

— Я забыл сказать вам, где нас найти. Простите.

Кук удивился:

— Но я же знаю, где вас поселили.

— Ну, все равно. Спасибо, что выполнили нашу просьбу.

— Что вы, — Кук сделал паузу, затем поспешно сказал: — С удовольствием. Очень рад.

— Тут случилась маленькая неприятность с одним из скафандров, которые были в этой комнате. Со скафандром для работы на солнечной стороне.

— Со скафандром? Неужели мы забыли оставить пленку с инструкцией?

— Нет, нет. Пленку я посмотрел. Совсем другое.

Кук спросил:

— Что-нибудь не так?

— Не так? — вскричал Бигмэн. — Посмотрите сами, — он расправил рукава, чтобы показать прорези.

Кук сначала остолбенел, затем медленно залился краской, глаза его стали круглыми от ужаса.

— Я не понимаю… Это невозможно… Здесь, под Куполом!

Лаки заметил:

— Самое главное — заменить этот костюм.

— Но кто мог это сделать? Мы должны выяснить.

— Не стоит беспокоить доктора Певераля.

— Нет, нет, — сразу же согласился Кук, словно вовсе не он только что говорил прямо противоположное.

— Мы выясним все детали в свое время. А пока что мне хотелось бы заменить скафандр.

— Конечно. Я сейчас же отдам распоряжение. Ничего удивительного, что вы позвали меня. Великий космос, — он задумчиво встал и, вероятно, собрался уходить.

Но Лаки остановил его.

— Погодите, это не так уж важно. Нам с вами надо поговорить о других вещах. Кстати, пока мы еще не начали разговор… Мне показалось, что вы не согласны с мнением доктора Певераля о сирианцах?

Кук нахмурился:

— Я предпочел бы не обсуждать этот вопрос.

— Я наблюдал за вами, пока он говорил. По-моему, вы были не согласны.

Кук снова сел. Он крепко сжал свои костлявые руки и сказал:

— Доктор Певераль уже старый человек. Он занимался сирианцами много лет и почти помешался на этой почве. Они ему мерещатся под кроватью. Он обвиняет их во всех бедах. Если наши пластины перегреются — виноваты сирианцы. С тех пор, как он вернулся от Сириуса, стало еще хуже, так как он не может забыть, через что ему пришлось пройти.

— И через что же ему пришлось пройти?

— Я предполагаю, что ничего ужасного не было. Но он прошел через карантин. Его поселили в отдельном здании. Иногда с ним были очень вежливы, иногда, наоборот, очень грубы. Боюсь, они просто не могли ему угодить. Потом к нему приставили позитронного робота для персональных услуг.

— Он и на это возражал?

— Он считает, это потому, что они сами не желали к нему подходить. Я хочу сказать, он все воспринимал как оскорбление.

— Вы были с ним?

Кук покачал головой.

— Сирианцы согласились принять только одного человека, а он старший по рангу. Мне пришлось уступить. Он ведь очень стар — слишком стар.

Кук будто вслух размышлял. Внезапно он поднял голову.

— Конечно, это все между нами.

— Безусловно, — заверил его Лаки.

— А ваш друг? — неуверенно произнес Кук. — Я хочу сказать, он, конечно, благородный человек, но немножко, как бы выразиться, горяч.

— Эй, — обиделся Бигмэн…

Рука Лаки любовно опустилась на голову маленького друга и погладила по волосам.

— Да, он действительно горяч, — согласился Лаки, — как вы сами видели на банкете. Я не всегда успеваю вовремя остановить его, и когда он рассердится, бывает, вместо головы он пускает в ход язык и кулак. Я всегда должен об этом помнить. Но если я специально прошу его о чем-нибудь молчать, он молчит, и все тут.

— Спасибо, — сказал Кук.

Лаки продолжал:

— Вернемся к моему вопросу: вы согласны с доктором Певералем, что в данном случае тоже виноваты сирианцы?

— Нет, не согласен. Откуда они могли узнать о программе «Свет», и что им за дело до этой программы? Не представляю себе, чтобы они посылали корабли и людей, рискуя навлечь на себя неприятности, ради порчи нескольких кабелей. Что же касается доктора Певераля, то я должен сказать вам, что уже некоторое время он чувствует себя задетым.

— Каким образом?

— Майндс и его группа прилетели сюда и начали работу, пока он был у Сириуса. Он вернулся, а они уже здесь. Он знал, что они должны прилететь сюда, это давно планировалось. Все равно, возвратившись и обнаружив, что они уже здесь, Певераль испытал шок.

— Он не пробовал избавиться от Майндса?

— Что вы, ничего подобного. Он был очень дружелюбен. Просто он почувствовал, что в один прекрасный день его здесь тоже сменят, и может быть, это произойдет скоро, а ему ненавистна сама мысль об этом. Вот почему ему приятно ощутить большую ответственность и начать грандиозное дело сирианцев. Понимаете, это его игрушка.

Лаки кивнул:

— Скажите, а вы бывали на Церере?

Кук, казалось, удивился столь внезапной перемене темы, но ответил:

— Случалось. А в чем дело?

— С доктором Певералем? Или один?

— Обычно с ним. Он летает туда чаще, чем я.

Лаки ухмыльнулся.

— А вы были в прошлом году, когда пираты совершили налет на Цереру?

Кук тоже улыбнулся.