Роковая любовь

Какая-то леденящая дрожь пробежала по ее телу, оно не подчинялось ее разуму, подалось к нему, а ее руки обвились вокруг его шеи и их губы — горячие губы его и такие же горячие губы ее, — вновь встретились. Неожиданно вдруг он разжал свои объятия и отошел в сторону. Его черные глаза горели, а грудь тяжело вздымалась. Энэлайз молча наблюдала за ним, все еще вспоминая его страстный, сладкий, неописуемый поцелуй. Разумом она понимала, что в данном случае следовало бы влепить ему пощечину и закатить скандал, но она не сделала этого, как и не сделала того, чего требовала ее кровь — броситься вновь в его объятия. Она только взглянула на него своими голубыми прекрасными глазами, ее губы задрожали, затем она, резко повернувшись, — так, что взметнулись ее юбки, — побежала в зал, где продолжались танцы.

Капитан Феррис не последовал за нею. Он просто облокотился на перила лестницы и уставился в темноту, вдыхая душный воздух Луизианы[13].

— Черт побери! — пробормотал он, нащупав в кармане сигарету с обрезанным концом. Вынув ее оттуда, он закурил. — Черт побери! — повторил он. — На мою опасную миссию одновременно выпало восхитительное приключение!

Глава 2

Энэлайз склонила свою темную головку над столом и попыталась в третий раз понять письмо управляющего плантацией. Несмотря на ужасную грамматику и плохой почерк, она раньше легко расшифровывала его каракули. Проблема, возникшая у нее сегодня, когда после обеда она села за дела, была в ее собственной невнимательности. Она никак не могла сосредоточиться на сообщении управляющего по поводу весеннего сева, которого ждала с таким нетерпением.

Она подняла голову и уставилась на двери веранды, письмо же медленно выскользнуло из ее рук. Целый день ее мысли обращались ко вчерашнему вечеру, на котором она встретилась с капитаном Феррисом.

Она вспомнила его страстный, потрясающий поцелуй. Что за необыкновенный он человек! Энэлайз никак не могла понять свои чувства к нему — нравится ли он ей, или она боится его, или ей надо презирать его. Еще ни один джентльмен не целовал ее так, как сделал это он! Но и ни один джентльмен не сумел так возбудить ее чувства.

— Ах, вот ты где, моя дорогая! — прервал ее мысли мужской голос. Энэлайз повернулась и увидела своего отца. Он стоял у двери и, улыбаясь, разглядывал ее. Как всегда, его галстук был небрежно повязан, а его волосы были в беспорядке. Его камердинер не мог с ним справиться. Таков был всегда его внешний вид, когда он занимался научным трудом.

— Да, папа, входи! — сказала Энэлайз с любовью в голосе. — И надень, пожалуйста, свои очки!

— Что? Ах, да! — сказал мистер Колдуэлл и дотронулся рукою до макушки головы. Там у него были очки.

— Ну вот, так лучше, — сказала Энэлайз.

Отец наклонился к дочери и поцеловал ее в лоб.

— Понравился ли тебе вчерашний вечер? А как тебе танцы? — спросил он.

— Да, вечер прошел очень хорошо, — ответила Энэлайз. Она не могла удержаться от того, чтобы шутливо не толкнуть отца.

— Тебе бы, папа, самому следовало знать, как прошел вечер. Ведь ты сам был там!

— Ах, да! Припоминаю, что он прошел хорошо, — сказал Джон Колдуэлл и усмехнулся. — Должен признаться, что у меня состоялся разговор с полковником Чалмерсом. Мы уединились в моем кабинете и пробыли там до часу ночи, обсуждая возможности подводной моторной лодки. — С этими словами он остановился и взглянул на свою дочь. Он заметил, что ее голубые глаза сияют от восхищения и засмеялся.

— Кажется, я тебе еще не рассказывал об этом.

— Нет, — согласилась Энэлайз, — и меня, конечно, ничуть не удивило, что вы с ним удалились в твой кабинет для разговора.

Энэлайз очень любила своего отца, всегда защищала его от неоправданной критики и собиралась делать это и впредь. Но она реально оценивала характер отца со всеми его достоинствами и недостатками. Ее отец был яркой фигурой с научным складом ума. Он был одним из лучших изобретателей своего времени. Он действительно изобрел торпеды, с помощью которых город будет защищаться от янки.

Перри так неосторожно сказал это на вчерашнем вечере. Джон Колдуэлл изобретал оружие для армии и флота, включая и подводную лодку, которая была так дорога его сердцу. Но, к сожалению, вышестоящие власти не нашли средств для того, чтобы начать изготовление такой лодки. Но, при всей своей одаренности, отец был совершенно беспомощным в повседневной жизни.

Его семья давным-давно знала, что он не помнит о встречах и вечерах, важных событиях или о том, что надо куда-то поехать вовремя. Все знали, что он совершенно не замечает, что происходит вокруг него. Энэлайз же, любя своего отца и уважая его ум, никогда не ходила к нему за помощью по практическим вопросам. Она совершенно не нуждалась в постоянной опеке отца, без чего не могли обходиться другие девушки, но любила его за неординарность ума. Она постоянно защищала отца от жизненных проблем, опекая его так, как должен был бы делать он по отношению к ней.

— Боюсь, что я тебе помешал, так? — спросил он у Энэлайз.