Роковая любовь

– В принципе, лучше всего оплатить в день покупки чеком. Так принято, и вам нечего опасаться.

Женщина нахмурила брови, словно плохо поняла, что он ей только что сказал.

– Хорошо,– наконец прошептала она.

Ее взгляд снова выражал скрытый страх, и Виктор почувствовал себя неуверенно.

– Все ли у вас в порядке? Если вас что-то беспокоит, не стесняйтесь сказать...

Она энергично закачала головой, но сама вдруг чуть не расплакалась.

– Меня все беспокоит! – взорвалась она.– Эта ужасная развалюха... Вдобавок я никого не знаю в этом затерянном углу! Однако думаю, это не относится к вашей компетенции, не так ли?

Она повернулась к нему спиной, размашисто вышла во двор, споткнувшись два раза, и скрылась из виду, оставив его в полном недоумении.

Бланш давно уже покинула свое канапе. Она яростно обернула пленкой блюда, приготовленные к обеду, и положила их в холодильник. Сама она не съела ни куска. Выходка Марсьяля обидела, как всегда, ее, но она о ней больше не думала. И напротив, смерть Робера Вильнёва неожиданно ввергла ее в тот период жизни, который она предпочитала забыть любой ценой. Однако Сарлат был слишком маленьким городком, чтобы она могла избежать встречи с Жаном, племянником Робера,– он, безусловно, явится за своим наследством.

Бланш сидела на стуле в кухне, опустив лицо на руки, и готова была разрыдаться. Все эти годы она ничего не слышала о Жане, как и было оговорено. Услуга за услугу – они были взаимно защищены его молчанием. Ныне он станет наследником состояния Вильнёва, это его часть договора, и, в принципе, он не должен ее волновать. Тем не менее, ее бесила сама возможность столкнуться с ним нос к носу.

Она услышала, как внизу в замке поворачивается ключ, и вскочила. Сколько времени она так просидела, задумавшись? Шаги Марсьяля уже раздавались на лестнице, и, чтобы прийти в себя, она, схватив чайник, стала наливать в него воду. Марсьяль стоял на пороге с огромным букетом тюльпанов в руке.

– Тебе получше? – спросил он полувиновато-полурадостно. Она ненавидела этот его тон.

Выдавив улыбку, Бланш взглянула на часы. Четыре часа двадцать минут. Чем же он занимался с тех пор, как расстался с Виктором? Цветы означали всегда одно – иллюзий она на этот счет не строила. Она хорошо знала своего мужа и была абсолютно уверена, что он ей только что изменил. В очередной раз и без малейших угрызений совести, но что она могла поделать? По крайней мере, он был здесь, как она и желала того, несмотря ни на что, и сегодня вечером он заснет рядом с ней.

Она безропотно выставила на стол две чашки, а потом забрала у него букет из рук.

– Спасибо, дорогой.

Когда она ставила тюльпаны в хрустальную вазу, зазвонил телефон. Марсьяль взял трубку. Она слышала, как он сухо сказал несколько слов и закончил разговор.

– Это был Нильс! – бросил он раздраженно, вернувшись на кухню.– Думаю, он рассчитывал напасть на тебя...

– Чего он хотел?

– Узнать, какие новости у Виктора! Ты представляешь? Он нормальный или нет?

Вместо ответа она начала разливать чай.

– Позвони ему, если хочешь,– добавил он более спокойно.

Конечно, он воображал, что она хочет утешить младшего, потому что она всегда так делала. Роль оскорбленного отца давалась ему с трудом, поэтому он рассчитывал на ее слабость, чтобы совсем не выбросить Нильса из семьи.

– Посмотрю. Может быть, позже.

Марсьяль странно взглянул на нее, но не стал настаивать.

Нильс трижды начинал набирать номер телефона Максима, но никак не мог набрать до конца. А сейчас смелость совсем покинула его. Из гостиной, где он усадил Тома, доносились громкие звуки. Во время полдника Лора разрешала ему смотреть мультфильмы Диснея, и он дал мальчику возможность самому выбрать кассету, а сам закрылся в своей комнате. Сначала он попытался дозвониться до Бланш, но напал на отца, который поговорил с ним очень холодно.

Он прошел в ванную комнату и сунул голову под кран, затем принял две таблетки аспирина. У кого бы занять денег? Судебный исполнитель обязательно заявится снова, если он не заплатит за это чертово жилье! Мигрень отнимала всякое желание попытать счастья в игровом клубе, куда он имел привычку заглядывать. Впрочем, все его привычки нарушились, с тех пор как Лора и Тома жили с ним.

К счастью, через три дня он должен был ехать на съемки в Лозанну. Рекламный ролик шампуня – вид работы, который помогал выживать. Он мечтал снять полнометражный фильм, но пока не мог найти необходимые средства. Может быть, средства он не найдет никогда – в этом случае придется довольствоваться этой мелкой рутинной работой, которая приводила его в отчаяние. Тем не менее, Нильс был убежден в том, что он талантлив. Ему многое удавалось выразить изобразительными средствами, но как убедить продюсеров, чтобы в него поверили? Если никто не даст ему шанс, вся карьера полетит к черту. Ему уже тридцать три, и он вышел из категории «молодых» режиссеров. Это заставляло всерьез опасаться за будущее.