Роковая любовь

Она собиралась поговорить с ним о неприятном, но он протянул к ней руку.

– Иди ко мне, дорогая. Правда, что-то ты выглядишь неважно...

Да, комплиментом это не назовешь, но, по крайней мере, он хотя бы взглянул на нее.

– Иди ко мне,– повторил он еще тише.

Когда у Нильса был вид этакого растерянного ребенка, она чувствовала, что тает. Ее халат был почти расстегнут, и ей захотелось немедленно прикоснуться к его гладкой коже. Несмотря на все сомнения, в ней оставалась единственная уверенность: она неизменно хотела заниматься с ним любовью.

Виктор мерил шагами комнату, как тигр в клетке, и вдруг остановился у окна. Парк был полностью погружен в плотный мрак ночи. Он обернулся, чтобы взглянуть на Лео. Щенок безмятежно спал у кровати, подложив под голову хвост. Слишком маленький, чтобы охранять, слишком беззащитный, чтобы запереть его одного в кухне...

Было около двух часов ночи; Виктору давно уже следовало спать, однако заснуть не получалось. Виржини уехала около полуночи. Она была необыкновенно хороша с ним и показала себя с лучшей стороны! Он даже почувствовал себя ущемленным, что случалось с ним очень редко в обществе женщин. Исключая, конечно, собственную жену. И именно Лоре он обязан своим нелепым поведением сегодня вечером. Если бы не ее звонок, он бы обязательно воспользовался тем, что Виржини изменила к нему свое отношение. До сих пор она вела себя с ним достаточно холодно, придерживаясь чисто дружеских отношений, но сегодня вдруг посмотрела на него другими глазами и, видимо, тоже ожидала чего-то другого. Однако он был не в состоянии дать ей это. Второй раз, когда он обнял ее на прощание, Виржини намеренно задержалась в его объятиях, а он не попытался абсолютно ничего предпринять, по той простой причине, что абсолютно ничего не чувствовал. Может быть, из-за Лоры он станет импотентом? О Боже! Неужели он упустил этот шанс, из-за того, что воспоминание о бывшей жене так его разволновало?

С каких это пор ты целуешь красивых женщин в щеку?

Он подошел к щенку и погладил его. Виржини, должно быть, тискала Лео, потому что от него исходил запах ее духов.

Какое же милое создание этот щенок! Через несколько месяцев с ним, пожалуй, будет поспокойнее. Несмотря на то что он пригласил мастера и сменил все замки, он все равно чувствовал себя неуютно после того инцидента на чердаке. Кто-то проник сюда – он об этом не забывал,– но он никак не мог понять для чего. Фотографии Анеке, школьная тетрадь, изрезанный шелковый платок и распахнутый сундук – вот уж неразрешимый ребус! Несколько раз он поднимался на третий этаж и бродил по мансарде, сам не зная, что искать. В нем все более росла уверенность: в доме что-то неладно. Максим, однако, оставался в сомнении. Он не смеялся, не называл брата сумасшедшим, считая, что атмосфера Рока пропитана тайнами. Память стен? Но никакая страшная драма не разворачивалась в этих стенах, пока семья жила здесь сотню лет! И родители, когда были молодоженами, тоже ничего не замечали.

Ты зря забиваешь себе голову, это к тебе возвращаются детские страхи.

Выходит, из-за мальчишеских страхов он, взрослый мужчина, может заснуть только при включенном свете?

Глухой вой за окном предвещал приближение грозы. Лео испуганно затявкал, подняв голову и навострив уши.

– Ничего страшного,– сказал Виктор вполголоса.

Щенку было неуютно на большом ковре, и Виктор пошел за одеялом. Он свернул его в несколько раз и сказал:

– Вот, устраивайся здесь, отдаю его тебе.

Тома будет вопить от радости, когда увидит Лео.

Они договорились, что один месяц летних каникул он проведет с отцом. Планировалось путешествие, но наличие собаки может изменить планы. Впрочем, в Роке столько дел, что проще будет остаться здесь.

Раскаты грома становились все громче, небо озаряли вспышки, а потом где-то совсем рядом ударила молния.

Все ли было закрыто?

Когда они жили в Роке с матерью, едва начиналась гроза, она посылала их быстро проверить, закрыты ли окна и двери. Это был отличный предлог пронестись галопом по всему дому с воинственными криками.

Он вспомнил, что оставил приоткрытым одно окно в гостиной, потому что слишком много курил этим вечером.

Ну и глупый же ты, спрашивается, зачем было менять все замки...

Когда Виктор спустился на первый этаж, свет внезапно погас, и, чтобы сориентироваться, ему пришлось дожидаться следующей молнии. Поскольку выключение электричества не было редкостью – Рок находился на конце линии,– он всегда оставлял при входе фонарь. Обнаружив его на ощупь, он дошел до гостиной и успел закрыть окно в последний момент перед ливнем. Освещаемые беспрестанными вспышками молний, за окнами под порывами ветра сгибались огромные деревья. Виктор замер, захваченный этим зрелищем. Мальчишками они с Максимом обожали летние грозы, от которых мать просто сходила с ума. «Как я ненавижу этот дом»,– повторяла она, зажимая уши, чтобы не слышать раскаты грома.