Роковая любовь

Антон повеселел. Такое развитие событий ему очень даже понравилось. Когда это было, чтоб отец его сам в ресторан отправлял, да еще подгоняя.

В «Волге» никаких следов вчерашнего дебоша не осталось. Антон произвел рекогносцировку на меню. Заказал пивка (два), рыбного ассорти (столько же). И только после этого огляделся вокруг:

— Да нету здесь никаких цыган…

— А ты думал, они тебя ждать будут, — съязвил, что для него непривычно, Максим.

— Конечно! С музыкой, с песней. «К нам приехал, к нам приехал Антон Николаич дорогой! Тоша-Тоша-Тоша, Тоша, пей до дна…» Ну, будем!

Пиво пошло хорошо. А семгочка — еще лучше. Жизнь начала налаживаться. Появилась полная уверенность в том, что процесс поиска барсетки идет в правильном направлении.

Если б еще Максим не нудил!

— Антон, да погоди ты со второй кружкой. Нужно у администратора спросить.

— Не знаю, как ты, а лично я еще не готов к беседе к ним.

— Антон, Антон, у тебя всегда так: то еще не готов. То уже слишком готов…

Нет, положительно — Максим сегодня расшутился.

Хотя в чем-то он прав — пора браться за дело. Где этот командор администратор?

— Эй, мсье командор! Партайгеноссе командир!

Спустя несколько секунд подошел администратор:

— Добрый день.

— Привет! Друг, скажи, пожалуйста, здесь вчера барсетку не находили?

— После вчерашней драки?

— Тут в героической битве барсетка потерялась. Ты случайно ее не видел?

— Случайно видел.

— Прекрасно. И где она? — Администратор не стал отвечать с ходу; для поддержания ритма беседы Антон положил ему в карман купюру.

— Ее цыгане унесли.

— Да?! И где их можно найти? Или по всей России, ай-нэ-нэ, кочевать придется?

— Не знаю. Я вообще-то не из их табора. Езжайте в Цыганскую слободу и там спрашивайте.

Тут уж Антон задумался. Он смутно предполагал, что вести переговоры с зубчановскими будет трудней, чем с командором администратором.

Заполняя паузу, в беседу вступил Максим:

— Думаете, вернут?

— Молодой человек, я и вам объясняю, если вы не заметили. Я не из табора, я из ресторана «Волга». Попытайте счастья. Если повезет — вернут.

— Спасибо.

— Удачи вам, ребята.

Максим посмотрел на Антона. За недолгий срок отсутствия в беседе тот уже и вторую кружку прикончил.

— Все, кончай пить. Поехали к цыганам.

— Эх, брателло! Эту фразу нужно говорить поэнергичней, — сказал Антон и сам без особого энтузиазма, вдруг лицо его просветлело. — Заодно цыганочку там найдем. Едем! Она за мной уже соскучилась. Ух, я ее…

И опять Максиму захотелось дать другу по морде. Что ж за дружба такая…

— Так, Антон… Давай я один поеду. Ты ж устал, небось. И ребра, поди, болят. Давай домой, а? А я уже один справлюсь.

— Не учи меня жить! Ну конечно… Я самое трудное сделал — все разузнал, а ты всю славу себе… Ладно, для друга не жалко.

* * *

Миро проснулся совсем рано. Точнее, сон перешел в то странное состояние, когда вроде бы и спишь, но все уже слышишь, чувствуешь. А вставать не хочется. Потом пришла мысль, что на сердце как-то удивительно легко и свободно, а вчера было плохо. Но тут же, разом, все воспоминания и обрушились: Баро, невеста, всадница, Люцита, Бейбут… Опять стало плохо.

Миро встал, тихонько, чтоб не разбудить отца. Вышел на свет божий. Посмотрел на солнце, сощурился. И сам себя, как кнутом, хлестнул попреками: «Что ноешь, ром? Иль не мужчина? Понравилась девушка, имя знаешь — так ищи, а не плачься!»

И решительно пошел к отремонтированной «газели».

Утро как утро. Халадо проснулся, нащупал спавшую рядом Грушу. Выполнил супружеский долг.

Встали. Груша выполнила свой супружеский долг — позавтракали.

Чтоб не молчать, Халадо завел старую пластинку:

— Мне сказали, что ты вчера опять на конюшню бегала?

— Да кто сказал? Дома я была…

— А ну встань, встань, встань, Груша. Дай я посмотрю в глаза твои бесстыжие!

— Э-э, Халадо, я даю, да не всем. Только мужу. Смотри!

— Опять этому дохлому конюху глазки строила, да?

— Да не нужен он мне вовсе!

— А кто же тебе нужен?

— Муж! Халадо нужен. И никто больше!

Кто-то постучал в дверь.

Вошел молодой красивый цыган. Вежливый. Поздоровался:

— Лачё дывэс!

— Лачё… — хмуро ответил Халадо.

Конечно же, это был Миро. Дом Груши он нашел быстро — ромы подсказали, почему ж не помочь человеку (может, родственник).

И в дом входил смело.

А вот как продолжить разговор, не знал. Где ж искать всадницу? Вот этот ром, наверно, ее отец.

Халадо не выдержал затянувшейся паузы:

— Что надо, ромалэ?

— Я Грушу ищу. Мне сказали, что в слободе только одна женщина с этим именем есть.

Тяжелым, ненавидящим взглядом Кузнец обжег сначала Грушу, потом — Миро.

— Ну и что тебе от Груши понадобилось? «Ревнует, боится за дочку-то. Ну, оно понятно — такая красавица!» — подумал Миро, а вслух сказал:

— Ты не бойся, отец, я с чистым сердцем пришел.

Халадо совсем рассвирепел, развернулся к Груше. Ух, каким же он страшным в такие секунды бывает!

А Груша растерялась, беды ждала от болтливого Сашки-шалапута. А она вдруг нагрянула с каким-то незнакомым красавцем. И ведь сказать-то нечего. Ой, прибьет Халадо, обоих и прибьет. Хоть было бы за что! Так не за что — вот чего обидно…

— Стало быть, ты уже начинаешь молодых кобелей приваживать, да?!