Роковая любовь

Цыганская, да и просто мужская гордость велела Миро больше не общаться с Кармелитой. Но сердце требовало иного. И когда он увидел ее в лагере, сердце погнало его к машине, поговорить, хоть как-то объясниться. Кармелита сказала, что с Рубиной плохо, чуть ли не умирает. А еще сказала, что тот гаджо на озере принес ей заявление, поданное в милицию на Рубину. И теперь бабушка свободна. Вот и все, что успела сказать Кармелита. Потом пришла Земфира, и они уехали.

Но и этого было достаточно, чтобы червь сомнения в Мировой душе заполз с другой стороны и начал подтачивать потихоньку: «Ну, вот все и разъяснилось! Ни в чем она не виновата — просто бабушку спасала. А ты раздул такое!»

Но гордость и немного гордыня велели не слушать лукавых женских речей. Быть мужчиной и вести себя по-мужски, быть сильным и непреклонным. Миро взял гитару, побренчал на ней. Вошел Бейбут.

— Отец, помнишь, ты мне как-то рассказывал о старинных цыганских обычаях?

— Конечно… Многие из них и сейчас сохранились… Но не все, конечно… Например, кибитку, в которой цыган умер, уже не сжигают… Да и кибиток уже почти не осталось.

— А свадьбы как справляли?

— Так же… Только строгостей стало меньше…

— А какие строгости раньше были?

— Ну, например, невеста до свадьбы не имела права из дому выходить и себя показывать. Да и на свадьбе сидела не с женихом, а в другой комнате…

— А что было, если жених видел свою невесту до свадьбы с другим мужчиной?

Бейбут напрягся.

— А почему это тебя вдруг заинтересовало?

— Интересно! И потом… Нужно знать наши обычаи…

— Если невеста утрачивала невинность, пусть даже с женихом, свадьбу вообще не играли. Обстригали бесстыжей волосы, проклинали и выгоняли из табора.

— А если жених прощал?

Бейбут засмеялся:

— Что значит прощал?! Никто не имел права простить позорницу! Никто! А жених мог и убить…

— Убить…

— Да что с тобой, сын?

— Ничего.

— Послушай совет отца и мужчины!

Миро посмотрел в глаза отцу.

— Я не знаю, что и с кем у тебя там произошло, Миро… Но!.. Если на твоем пути возник соперник, то ты должен с ним разобраться.

— Что ты имеешь в виду, отец? Что ж мне, его убить?

— Я сказал: разобраться… А как?.. Там видно будет…

Глава 21

Какой же тяжелый сегодня был день! Максим еле добрался до своего гостиничного номера. И, открыв номер, остолбенел. У окна стояла его цыганочка в цветастом платке.

— Кармелита! — изумился Максим своему нежданному счастью.

Цыганка медленно обернулась.

Нет, не Кармелита. Подружка ее, Света.

— Ты правда подумал, что я Кармелита? Здорово я тебя приколола! А?

Максим обессиленно сел в кресло.

— Ну что ты обижаешься? Я просто хотела тебя разыграть.

— Да я не обижаюсь: разыграла и разыграла… — устало ответил Макс.

— А почему ты на Кармелиту дуешься? Считай, что она тоже тебя разыгрывала.

— Отличная шутка! Ты знаешь, кто у нее отец?

— Конечно. Я всегда знала, и ты теперь знаешь.

— Но ведь Кармелита сказала мне, что она простая таборная цыганка, а оказалась дочерью богатого бизнесмена.

— И что же в этом плохого?

— Она меня обманула, Света!

— Ду-ра-чок. Хотя нет, не дурачок, а просто зануда! Ты хоть раз спрашивал, кто ее отец?

— Нет.

— Не спрашивал… Вот если бы спросил и она ответила, что дочь простого бедного цыгана, а потом оказалось бы, что дочь богатого бизнесмена, вот это был бы обман. Атак — шутка, маленькое лицедейство, понимаешь? Тем более, что ее бабушка, Рубина, которую ты освобождал, настоящая таборная цыганка. У цыган это все так хитро переплетено, а ты все нудишь: «Обманула… Обманула…»

* * *

Ресторан «Волга» — заведение многоплановое. Тут каждый свое найдет. И общий зал, и VIP-комнаты. Но самый дешевый, романтический и одновременно красивый вариант — под открытым небом. С Вертолетной горы вид на Волгу открывается невероятно, неправдоподобно, нечеловечески красивый. Люди приходят компаниями, семьями. Всегда «мелкие» вокруг бегают. И столики совсем простые, непритязательные. Но разве на стол смотришь, когда вокруг красота такая…

Правда, Игорь в этот момент как раз на стол и смотрел. Что-то в его жизни сбилось, спуталось, поехало не туда и не так, как он хотел. Он чувствовал себя телегой, несущейся по колее с горки. Ни остановиться, ни свернуть. Только вниз, и чем дальше, тем быстрее.

На последнюю встречу они с Тамарой пришли с одинаковой мыслью — с Максом надо что-то делать. Совсем обнаглел парень. На Игоря смотрел — как рентгеном просвечивал. Тамаре намекал, что знает о ее отношениях с Игорем. В общем, ведет себя с каждой минутой все наглее. Как говорится, сам нарывается. Правда, в какую-то минуту Тамара предложила остановиться, одуматься — а может, это все им привиделось, у страха глаза велики?